Замуж за бывшего - Любовь Попова (2021)

Жизнь, она как секс. Бывает херовой и ты мечтаешь о чем-то лучшем. А бывает такой, что в глазах темнеет и хочется залипнуть на этом моменте навсегда. Но все заканчивается. Секс, жизнь и даже любовь.

Я любил Меллису. Это я сейчас понимаю, что, выпустившись из приюта забрал бы ее с собой, заделал ребенка. Трахал бы по ночам, а днем работал. Нормальная жизнь с любимой женщиной. Но судьба быстро развернула меня задом и дала пинок.

Она мне изменила.

С лучшим другом.

Леня к ней иначе относился, нежничал, смешил – вот она и повелась.

Отрицала, конечно, что трахалась, но лучший друг с детства, врать не станет.

Наверное, поэтому было еще больнее от его смерти. Потому что кроме него никого не осталось. Воронин Леня уже давно просто имя на Балашовском кладбище. Кроме меня о нем почти никто и не помнит.

Возможно только Лисска, которая тихо посапывала или притворялась, что спит на пассажирском сидении, пока я выруливал на трассу, и вез нас в отделение.

Пора это все заканчивать. Пора избавляться от заразы, что душит и мешает адекватно думать.

Глава 41.

Я чувствовала, как засыпаю, пока машина мерно ехала по трассе. Юра иногда смотрел на меня, словно боялся что я сбегу. И я этого ужасно хотела. Но тело наполненное истомой после оргазма двигаться и повиноваться просто отказывалось.

Погружаясь в долгожданный сон, я радовалась, что мы уезжаем из этого места и не важно, каким оно стало. Слишком много плохого было с ним связано, и даже оргазмы, стабильно получаемые от Юры в то время, положения не спасали.

Все началось в первый день.

Я шла, сжимая в руках сумку с вещами, по бесконечным коридорам. Стены с облупленной краской, разбитые окна, и взгляды. Озлобленные, неприязненные.

Я вошла в совершенно чужой для меня мир, вышла из сказки с богатыми родителями и попала в преисподнюю. Но я держалась гордо, шла ровно, стараясь не обращать внимания, как жадно, дико ровесники и дети помладше оглядывают мое платье, подаренное на день рождение погибшей мамой или на фирменные туфли, присланные тетей из Лондона.

Я знала, что скоро она меня заберет, поэтому особо не переживала. Ну, или эта была попытка быть смелой.

Я уже выплакала все слезы от смерти родителей и инспектор, что меня вела, продолжала с беспокойством на меня поглядывать. Она была доброй, гладила меня по голове, успокаивала.

Интересно, знала ли она, куда меня привела? Должна была понимать.

Когда я очутилась в кабинете директрисы Кузнецовой Ларисы Михайловны, высокой дородной женщиной с морщинами на лбу и красными бусами на полной шее, я впервые струсила по-настоящему.

Мне показалось, что я в клетке с падальщиком, который рассматривал размеры и ценности своего обеда. Примеривался, с какой стороны начать трапезу, вцепиться когтями и разорвать и без того израненную детскую душу.

Она смотрела на меня, как на товар. Разговаривала нежно, сочувственно кивала, а на самом деле оценивала мою немного полноватую фигуру, и ярко рыжие волосы.

Я отвернулась к окну и стала с ужасом смотреть на высокие бетонные заборы, ладно хоть без колючей проволоки.

«Куда я попала?» – думала я в тот момент, когда меня, наконец, привели в женское общежитие и показали комнату с захудалыми занавесками, деревянными окнами и четырьмя узкими кроватями.

– Располагайся, – показала мне свободную кровать воспитатель Анна. Они здесь работали посменно и не особо интересовались происходящим. Просто давали некоторые знания, и тут же про детей забывали.

– Ну, привет, жирная, – поднялась с кровати блондинка с кривой короткой стрижкой и подошла ко мне вплотную. Пришлось попятиться. От нее пахло чем-то противным, то ли блевотиной, то ли спермой. Это я тогда еще не знала, что это. Потом меня познакомили с этим запахами.

Началась откровенная травля и прямо в той комнате, когда я ответила отказом на «вежливую» просьбу дать померить платье.

– Снимай!

– Но оно мое!