Поцелуй небес - Людмила Бояджиева, Ольга Арсеньева

Потом Виктория, наверняка, путешествовала в карете. Ей было интересно рассмотреть окружающее, но все время хотелось спать, сон засасывал, растворяя в зыбком тумане очертания лиц и предметов, и совершенно невозможно было разобраться, что происходит наяву, а что – в неуловимых летучих видениях. И вот Виктория увидела склоненное над ней лицо с поразительной четкостью и несомненным ощущением яви. Мужчина был не очень молод, за очками в металлической оправе приветливо щурились карие глаза, а темная прямая прядь, упавшая на лоб, придавала его облику нечто застенчивомальчишеское.

– Здравствуй, Виктория. Меня зовут Йохим Динстлер. Я буду тебя лечить. Если тебе трудно говорить, просто опусти веки.

– Я могу говорить. А где тетя Августа? Я наверно сильно заболела. Мне было очень холодно. Я где-то провалилась под лед.

– Тетя Августа прислала тебя сюда для лечения. Ты сейчас находишься у меня дома, потому что я – друг твоей тети. Ты упала и сильно стукнулась головой, но все самое тяжелое уже позади. Теперь ты будешь выздоравливать, а для этого должна хорошо кушать и слушаться мадмуазель Лару Бертье – можно просто Лару… Ты поняла меня, Виктория?

– Поняла. Только мне легче говорить по-русски. Очень болит голова., – жалобно посмотрела на доктора Виктория.

– Тетя Августа сообщила нам, что ты хорошо знаешь русский. Но здесь почти все иностранцы… мы постараемся найти для тебя человека, говорящего по-русски. А пока попытайся использовать французский. Говори просто, совсем просто. Не напрягайся, Лара тебя поймет. А я и подавно – отлично все понимаю, – Йохим старался говорить медленно и просто, отметив, однако, что для человека, перенесшего черепную травму, занание чужого языка у девушки отличное.

Вечером возле больной появился Амир. Она явно его узнала.

– Вы друг Августы. Здравствуйте. Расскажите, что со мной случилось и потом… кто я?

– Тебя зовут Виктория, – медленно, по-русски сказал Амир, следя за реакцией девушки.

– Виктория. Помню. Я русская, – сказала она задумчиво. – У вас странный акцент!

– Ну, слава Аллаху, вы быстро становитесь здоровой! – он изобразил радость.

– У нас говорят – слава Богу! Вы – мусульманин?

– Вы делаете огромные успехи, Виктория. Думаю, что мне не придется вам ничего рассказывать, вы сами чуть позже расскажете нам о себе. Надо только спокойно полежать и попытаться сосредоточиться, – улыбнулся девушке изрядно озабоченный таким стремительным выздоровлением пленницы Амир.

Он доложил Йохиму о результатах переговоров и тот пообещал, что процесс выздоровления у больной, по-видимому, пойдет быстрее, чем они предполагали, и в скором времени она сможет перенести путешествие в Россию. Профессор лишь просил повременить с предъявлением больной Макса – пока это может привести ее к нежелательному перенапряжению.

Амир крепко задумался. Он и не намеревался возвращать Викторию в Россию и, тем более – показывать ее Максиму. Гораздо проще и правильнее было бы просто объявить мальчику, что его сестра отправлена в другой город на лечение, а потом устроить ее исчезновение. Но этому плану мешал наблюдатель из ИО, заключивший с Хосейном соглашение о неприкосновенности Виктории. Что же с ней делать на самом деле? Восточная мудрость гласила, что время – лучший советчик. Оно часто берет на себя решение таких сложных проблем, в которые человеку порой не под силу разобраться самому.

6

Прошла неделя. Максим наслаждался каникулами в гостях, знал, что сестра где-то рядом, что ее усиленно лечат и по возможности устроят с ним встречу. Между тем, Натан просил Йохима в силу крайне сложных обстоятельств, не допускать встречи Максима с сестрой. По существу, Максу предстояло родиться заново, решительно оборвав связи с прошлым, и от того, на сколько успешно будет произведена эта операция, зависело будущее целой страны.