Поцелуй небес - Людмила Бояджиева, Ольга Арсеньева

– Я уже страдала достаточно, чтобы не стремиться к продолжению. А радость – радость у меня тут вокруг, – Виктория обвела рукой окрест. – И еще в храме, когда свечки горят и хор поет… Спокойно так, возвышенно. И понимаешь зачем живешь… – упрямо продолжала она, уже понимая, что не переубедит Остина.

– Значит, ты решила не покидать монастырь? – нахмурился он.

– Пока не решила. Решать будешь ты. Я только сказала, что хочу этого… Но если ты не бросишь меня, если я когда-нибудь смогу увидеть маму если у Максима все будет хорошо… – перечисляла Виктория то, о чем ежедневно молилась.

– Вот видишь, как много тебе еще надо. А я добавлю еще одну заботу, Вика. Моя Виктория… – Браун посмотрел в светлые глаза девушки, стараясь осознать, что это чудесное юное существо, до боли знакомое и любимое какой-то особой сложной любовью – его внучка. Память подсовывала бесчисленные, словно размноженные зеркалами изображения Алисы и Тони. – Ты должна помочь мне, ненаглядная моя девочка, – сказал он, не пытаясь разобраться, к кому, собственно, обращены эти слова.

11

В конце апреля средства информации с энтузиазмом подхватила печальное сообщение: проводя отпуск с родителями на высокогорном курорте, Антония Браун попала в снежную лавину. Жизнь рекламной звезды вне опасности, но травма позвоночника вынуждают ее на время отказаться от профессиональной деятельности. "Я непременно вернусь к вам. Я сделаю для этого все возможное", – просила передать своим поклонникам Антония Браун из больничной палаты. Фотография забинтованной девушки была в репортаж показа высокой моды "Лето 1988".

Все было организовано на редкость четко, после того, как Остину удалось уговорить Шнайдера на новый вариант трюка: Антонию не просто спрячут в горном монастыре. Она сыграет там роль Анны Ковачек, племянницы Динстлера, удивительно похожей на нее, в то время как Анна перевоплотится в Тони Браун.

– Поймите, Артур, это позволит сохранить профессиональный престиж Тони. Антонию Браун не должны забывать. И в то время, как она будет прогуливать свой живот по аллеям горного парка, мы устроим серию репортажей с моего Острова, где роль Антонии, долечивающейся под крылышком любящих родителей, сыграет дублерша.

– Увы, это невозможно. У Антонии не может быть дублерши. Или вы не собираетесь снимать девушку, воспользовавшись фотомонтажом? – все больше мрачнел Шнайдер.

– Мы будем ее снимать без всяких хитростей, Артур. Ну-ка, посмотрите сюда… – Браун протянул фотографию, запечатлевшую Викторию у монастырской ограды. Браун отсеял тогда пол пленки, не заставляя девушку позировать. Они гуляли и он не мог удержаться, чтобы не запечатлеть это чудо.

На цветных фотографиях Виктория была разной – печальной и улыбающейся, задумчивой и нежной. Темное глухое платье, спускающееся до щиколоток и распахнутый жакет из барашка. Волосы стянуты на затылке и только раз, зажав губами шпильки, она встряхнула золотой гривой, поправляя прическу.

– Когда это снято? Я не помню… – недоумевал Артур. – Ведь это явно не парик? Антония никогда не красила волосы, стараясь сохранить свой имидж.

– Теперь, после травмы, Антония изменит свой облик. Она вообще станет немного другой. Да вы и сами заметите это, Артур. – Браун значительно посмотрел на него.

– Но… Вы хотите сказать… – Шнайдер вновь поднес к глазам фото Вы хотите сказать, Остин, что это другая девушка?!"

– Успокойтесь, мой друг, я пережил нечто подобное, когда впервые увидел эту девушку, – признался Браун.

– Где вы нашли ее? Ведь такое поразительное сходство со знаменитой моделью не могло остаться незамеченным! Или она скрывалась в глухих горах?

– Она недавно прибыла из далекой страны. Живет среди монашек. Репортерам и публике, естественно, не показывается. Это девушка – моя дальняя родственница. Ее зовут Тори. Виктория, – Браун слегка потрепал по плечу все еще находящегося в столбняке Шнайдера.