Вендетта - Сиенна Лэйн, Отэм Карр (2015)

— Стиви, я уверен, что ты готов умереть, лишь бы кому-нибудь пустить кровь, — говорю вежливо. — Но, в отличие от тебя, я не собираюсь заходить так далеко. — Его глаза сужаются, но мне все равно. — Я привел ее сюда, значит, она под моей ответственностью. Поэтому я разберусь с ней сам, — я поворачиваюсь к дяде. — Договорились?

Его глаза на миг вспыхивают с каким-то непонятным выражением, но он сразу возвращается к своему обычному безразличию.

— Я думаю, ты должен доказать мне свою преданность.

— Докажу. Теперь нам надо довести начатое до конца, иначе все будет без толку. Если один из них будет жить, включая ее, — говорю я, показывая большим пальцем через плечо, — все пойдет псу под хвост.

— Ты прав, — говорит Фрэнк, глядя на Стиви, а потом переводит взгляд на меня. — Мы должны оставаться хладнокровными.

— Спасибо, сэр.

Я поворачиваюсь и иду к Лейтон, чтобы вывести ее из комнаты, но меня останавливают слова Фрэнка.

— Кто она? — спрашивает он тоном, не оставляющим места сомнению, что он желает получить ответ. Он хочет удостовериться, что я помню, кто я.

Продолжаю идти, глядя на нее, как я надеюсь, с отвращением. Она отстраняется как можно дальше, и я ее в этом не виню.

— Она — Мур, — подыгрываю я ему.

— И что ты должен помнить?

Я склоняюсь над Лейтон, обхватывая ее лицо руками. Я напоминаю себе, что сейчас не время, чтобы оценивать размер ущерба. Лейтон пытается отвести взгляд, но я следую за ее глазами, не давая ей выбора, кроме как смотреть прямо на меня, и когда она наконец мне подчиняется, это разбивает мне сердце. Я не хочу говорить ей эти слова.

— Они убили всю мою семью, — почти с отчаянием говорю я, следя за ее реакцией.

«Пожалуйста, пойми меня.»

На ее лице я вижу недоверие, и она начинает качать головой. Удерживаю ее на месте, боясь следующих слов, которые должен произнести.

— И они заплатят за это.

Она зажмуривается, по ее щеке скатывается слеза.

— Хорошо, — слышу я голос Стиви сзади.

Я хватаю ее за плечо, прилагая немного больше силы, чем надо. Она вскрикивает от боли, и этот звук разрывает мне сердце. Я двигаю Лейтон на выход и распахиваю дверь, мужчины, стоящие перед ней, притворяются, что не подслушивали. Они наблюдают за мной с одобрением, поскольку я почти тяну ее по полу к лестнице.

Зайдя за угол и оставив их голоса позади, я останавливаюсь и беру ее на руки. Пока несу ее на третий этаж, она застывает, по-видимому, оставив надежду на борьбу. Я молчу, потому что мне нечего сказать. Я уже все сказал, а она не глупа.

Она знает правила, которым подчиняется наш мир, и почему наши отношения были ошибкой с самого начала. А также, что не должна была ни на что надеяться, когда оказалась у меня в руках, потому что мы — враги. А мы не можем позволить себе щадить своих врагов. Она знает все это.

Я несу ее прямиком в ванную и усаживаю на тумбу. Она прислоняется к прохладным плиткам, в то время как я открываю воду в душе и жду, пока температура станет комфортной. Затем возвращаюсь и беру ее связанные руки, чтобы при помощи моего карманного ножа разрезать скотч. Под ним показываются воспаленные следы вокруг ее запястий. Я потираю их большими пальцами, меня все больше переполняет гнев. Беру мочалку и подставляю под воду, затем подношу ее к Лейтон, чтобы протереть ее лицо. Она даже не вздрагивает, когда я вытираю кровь вокруг ее рта. Закончив, я наклоняюсь и целую ее разбитую губу.

— Мне так чертовски жаль, что это произошло, — бормочу в ее губы ломающимся голосом. Уверен, она знает, что я имею в виду не только порезы и ушибы на ее лице. Я приношу извинения за намного более глубокие раны.

Она не отвечает, глядя сквозь меня рассеянным взглядом. Не хотел бы я смотреть на себя так же, если бы был ею.

Я снова беру влажную мочалку и прикасаюсь к миниатюрным стопам Лейтон, чтобы промыть порезы. Почему она не надела проклятую обувь?