В самолёте он мог бы утешить её словами, но вместо этого действовал инстинктивно, успокоив и остановив прежде, чем её истерика взбудоражила бы весь самолёт. Очень благородно с его стороны. Но больше ни-ни. Пока не придумает хоть какое-нибудь слабенькое оправдание своей страсти.

Его мобильный почти сел, несмотря на суперсовременную батарею: в самолёте он не смог его подзарядить. Заряда хватило только на отправку сообщения мадам Ламбер, но когда пришёл ответ, экран погас на середине предложения, так что Така понятия не имел, сколько не успел прочитать. Можно, конечно, покопаться в квартире и выискать какой-нибудь старый мобильный Рено, но будет очень сложно получить доступ к сети Комитета, и попытки эти любой профессионал с лёгкостью перехватит. А профессионалов у Сиросамы вагон и маленькая тележка.

Ему придётся просто надеяться на лучшее. И верить, что завершение задания зависит от него одного.

Сиросама вернулся в страну и наступал им на пятки, потому Таке было неспокойно. Пока он искал Рено, краем глаза успел заглянуть в газету, и оказалось, что его святейшество планирует грандиозное празднество в честь лунного Нового года, на котором он намерен сделать важное заявление. О, Така прекрасно себе представлял это важное заявление.

Теперь, зная, где расположен старинный храм, Така отлично понимал замысел Сиросамы. В древние времена празднование лунного Нового года начиналось на второе новолуние после зимнего солнцестояния и завершалось через пятнадцать дней, в полнолуние. Достаточно времени, чтобы ублюдок с помощью верных сторонников распределил свои запасы оружия по отдалённым уголкам мира. Достаточно времени, чтобы устроить Армагеддон.

Така положил разряженный телефон на стол и откинулся, дабы получше разглядеть постер на стене. «Королевская битва»[2] — мёртвые подростки и кровавая баня. Очень в духе Рено.

Така щелкнул выключателем. Через жалюзи просачивался таинственный неоновый свет с улицы, но он мог заставить себя спать в любой ситуации; к тому же инстинкты подсказывали, что несколько часов отдыха отнюдь не помешают. Не совсем даже сна, просто полежать с закрытыми глазами.

И открыть их, услышав, как в соседней комнате ворочается Саммер. Ей не спалось, и он знал причину её бессонницы.

За всю свою размеренную жизнь Саммер никогда не совершала ничего настолько безумного. Годами она избегала боли, предательства — всего, что могло разбить ей сердце.

И эта стратегия была мудрой. В двадцать один год она выбрала безопасного, очень ласкового любовника, чтобы доказать себе: тени прошлого остались позади. Три месяца они занимались нежной любовью — приятно, конечно, но отнюдь не незабываемо. И когда Скотт ушёл, зная, что она никогда его не полюбит, Саммер поняла, что повторять подобное ей не хочется. Галочка поставлена: она знала, что в случае чего может это сделать.

Вместо любви она наполнила жизнь друзьями, которые ничего от неё не требовали, и присматривала за своей чересчур смышлёной младшей сестричкой.

Но эта спокойная жизнь разрушена, а тело и душу Саммер захватил околдовавший её мужчина, который сейчас спал в соседней комнате. Тот, кто показал, на что способно её тело, хотя она предпочла бы этого не знать.

Он спас её, угрожал ей, разрушил то, что она любила, и забрал всё остальное. Он думал о ней лишь как о задании, использовал секс как оружие и убивал без сожалений. А завтра он отправит её восвояси и больше никогда о ней не вспомнит.

Если она ему позволит. Но ведь это самый быстрый и надёжный способ вернуться к подобию безопасной жизни. Она больше никогда не будет работать в Сансонском музее. Пока Джилли в Лос-Анджелесе, уехать оттуда не выйдет, но можно найти что-нибудь ещё, хоть какой-нибудь иной источник заработка.