Сердце ангела - Людмила Бояджиева (1998)

— Да, я действительно мог привести в ужас любого. — Одетый в свободный синий хитон, Флавин вытирал полотенцем волосы. — Взглянул в зеркало и чуть не заплакал — несчастная жертва вандализма, — подбитый глаз, галлон крови, испорченная рубашка. А дело-то пустяковое — вот и вот… — Он указал на рассеченную бровь и разбитую губу. — Да, кажется, слегка ушиб пальцы. — Он вытянул вперед правую руку и размял пятерню.

— Покажи… — Вита взяла руку. — Что это?

— Совсем ерунда — сжег ладонь о кочергу, ещё на барже. Задумался и схватил горячий конец. Со мной такое бывает.

Вита недоверчиво прищурилась, она вспомнила, как спешно покинул Флавин спальню после её просьбы забыть случившееся.

— Поверь, девочка, раз уж ему так хочется. А сейчас я расскажу, что случилось сегодня: мальчик решил раздать старые долги. Мышцы-то у него железные, кого угодно в бараний рог свернут. А не тут-то было…

— Правильно. Позвольте мне быстренько проглотить чего-нибудь и внести пояснения. — Крис нагрузил полную тарелку.

— Да ладно уж, найдутся рассказчики. Ешь спокойно. — Кэт встала, чтобы открыть дверь. На пороге стоял удивленный Русос Галлос.

— Проходил мимо с собаками… Им же и в праздник прогуляться надо. Простите… — Русос увидел сидящую за столом Виту.

— Это Виталия. Русос, — Представил Крис.

— Извините, — Русос спрятал руки за спину. — Не ожидал, весь в псине… Сейчас я моих девочек к ограде пристегну… — Пятясь, он вышел.

Сдвинув прибор Сократа, Кэтлин поставила на стол тарелки и рюмки, а когда Русос вернулся, проводила его в ванную.

— Ну вот, теперь я… — Он неловко взял протянутую Витой руку, вероятно, вспомнив, что в таких случаях следует целовать, но вместо этого сильно потряс. — Очень, очень приятно. Да я… меня, собственно, жена ждет… Ну, если на пару минут… — Он боком присел к столу. — Хотел посмотреть, как тут Флави.

— А с глазом у тебя что, Галлос, на столб наткнулся? — Подозрительно присмотрелась Кэт.

— На столб… Мы шли по Кривому переулку с Крисом, там темно… Ну, я не знаю! — Смутился толстяк.

— Раньше ты лучше сочинял, Гал. Давай, все по порядку и начистоту. Мои дамы все насквозь видят.

— Флавин хотел, как лучше. Взял большой стол в таверне Спироса, заказал много вина и посла меня за Патером, Янисом, ну, всей их кодлой. Было уже часов пять. Велел не говорить, кто их приглашает… Да сегодня такой день, сами понимаете, — кто с ребятишками, кто с женой… Редко у нас так, мисс Виталия, бывает, чтобы мужики дома сидели. Что правда, то правда. Но вот как раз сегодня…

— Переходи к основным событиям, дружище. А то у тебя целый телесериал получается… Короче, — взял инициативу на себя Флавин, — притащился один Сиплый, ну, мелкий такой с заячьими глазками. Увидел меня, постоял пнем и опрометью кинулся на улицу. Минут через десять явились все, да еще, кажется, полшколы привели. Смотрят на меня, как на слона в зверинце.

— А этот Сиплый бегает и визжит тоненьким голоском: «Говорил, говорил, это он!» Флави поднялся, давайте, говорит, ребята, к столу. Кто старое помянет, тому глаз вон. Ну, собственно выпили… — Русос растерянно посмотрел на Криса.

— Ну, собственно, выпили. — Продолжил Крис. — тут и началось. Они меня задели, я не сдержался… Катались по полу и колошматили друг друга, пока хозяин погребка с мужиками нас не разнял.

— Вы дрались три часа? — Удивилась Вита.

— Конечно, нет. Подались, потом помирились, как водится, и сели пировать. Правда, Русос?

— Хорошо выпили, закусили. Разговоры пошли разные, то да се… Давно ведь не виделись… — Галлос упорно смотрел на свои руки и вдруг прямо посмотрел на молчащую Кэт. — Вы не подумайте ничего плохого, госпожа Флавинос, вражда забыта. Все наши парни восхищаются Кристосом. Автографы просили! А Янис даже выпил с Верзилой на брудершафт и пел с ним дуэтом величальную… Я чуть не плакал.