Сердце ангела - Людмила Бояджиева (1998)

— Мистер Флавин, вас настойчиво просит выйти к проходной какой-то господин, — робко вклинился в короткую паузу паренек, исполнявший обязанности помощника администратора. Он видел, как лицо Флавина замерло в недоумении, как вспыхнули негодованием глаза, и шквал эмоций пронесся по искаженному возмущением лицу.

— Это некий Русос, мистер Галлос Русос. Он уверял, что вы чрезвычайно обрадуетесь, — уточнил помощник администратора, изобразив виноватую улыбку.

Крис устало опустил веки и выдохнул с каким-то мучительным наслаждением:

— Соб-бака! Это невероятно, — Галлос! — Он строго посмотрел на притихшего в недоумении паренька. — Мистер Русос просил меня выйти к проходной? Вот черт! Сукин сын… Проводи этого джентльмена в мой кабинет и пусть Дана подаст ему кофе. Мне надо принять душ.

Через пятнадцать минут они стояли друг против друга со смутными чувствами давно не видавшихся школьных друзей. Распахнувший объятия Галлос растерянно опустил руки, увидя в дверях Криса. Пристальный взгляд Мага исподлобья не предвещал ничего хорошего. Жилистое тело в черном гимнастическом трико и футболке никак не напоминало о нескладном тонкошеем подростке.

— Флави, это я. Не узнаешь? — нерешительно спросил визитер по-гречески.

Вместо ответа высокий атлет сгреб в охапку лысоватого крепыша и стал тискать, издавая довольные фыркающие звуки.

— Ну, будет, будет. Пусти. У меня слабые сосуды, ты же знаешь. Алекса не поймет, откуда я такой явился — весь в синяках, — притворно сопротивлялся Галлос и, наконец, пыхтящий и взмокший, рухнул в глубокое кожаное кресло. В черных, как маслины, глазах блестели слезы.

— Пить будешь? — осведомился хозяин.

— Я… вообще-то завязал. Сердце. Э-эх! Давай виски со льдом. Раз уж тут Америка.

Налив гостю «Белую лошадь», Крис наполнил свой стакан минеральной водой.

— Извини, у меня ещё куча работы.

— Как же, я понимаю… За нас! — Галлос выпил и с сомнением уставился на Криса. — Ей Богу, не могу поверить, что ты — Верзила Флави.

— А зачем же тогда вызывал меня к проходной? Думаешь, я забыл, как ты с помощью прохожих, изображавших моих родственников, вытаскивал меня к воротам школы во время занятий?!

— Ну что было делать, если у нас уроки начинались в разное время, а удрать надо было ну просто позарез. Ты же ещё не умел исчезать. Но здорово дурил нам голову своими штучками!

Галлос широко улыбнулся. Быстроглазый, с темным румянцем на круглых щеках, он был все тем же смешливым мальчишкой, не побоявшимся стать другом мрачного, озлобленного Кристоса. Добродушный толстяк был единственным, допущенным в святую святых юного фокусника: на задворках, в старой конюшне, он помогал Крису готовить чудеса.

— Ты совсем не изменился, Гал. Только животик вырос, да кудрей маленько поубавилось, — Флавин задумчиво рассматривал посетителя. — Куда запропастился, старина?

— Я?! — Округлившиеся глаза Русоса выражали крайнее изумление. — Если честно, Флави, я даже обижался. Ведь ты навещал мать, но даже не заглянул ко мне. И не поздоровался с Питом, когда столкнулся на улице… Сделал вид, что никогда не знал никого из нас.

Крис без всякого выражение смотрел в окно мимо оттопыренного уха своего школьного дружка. Ему не хотелось вдаваться в неловкие объяснения и томительно тянуло к оставленной в репетиционном павильоне работе.

— Нет, я все понимаю, Кристос! Ты не сомневайся. Только вначале я дулся, ну, думаю, задрал парень нос, ни с кем знаться не хочет. А потом понял, — знаменитый артист не должен иметь обычное прошлое. Ну, как у всех. Слава требует жертв. Ведь она у тебя огромная.

— Прекрати! — Флавин досадливо тряхнул головой. — Это на самом деле не так приятно, постоянно изображать из себя супермена, отказываясь от обычных человеческих радостей — воспоминаний, привязанностей, дружбы. Ну, так уж вышло. А у тебя что нового, старина?