Ядовитый цветок - Людмила Бояджиева (1998)

Больная, лежащая на высокой кровати, приподнялась на подушках и коротко поздоровалась. Ее голос звучал чуть слышно, в глазах, блестящих в прорезях повязки, не было и тени беспокойства: чтобы снять последствия шока, её поддерживали на нейролептических препаратах. На столике стоял свежий букет роз из оранжереи «Тессы», сквозь легкие шелковые занавеси пробивалось солнце, придавая комнате совсем домашнюю уютность.

— У вас чудесная клиника, профессор. Совсем не похожа на больницу. Я чувствую себя почти как дома.

— Дома? Вы можете вспомнить, где находится ваш дом или как он выглядит? Простите, я не представился — Фидель Лухас — сотрудник отдела происшествий федеральной службы безопасности. Я хочу помочь вам найти родных. Мы располагаем большой базой данных. Любая мелочь, которую вам удастся вспомнить, была бы очень полезна. Какие-то детали о вашем доме, близких людях, друзьях… Судя по всему, сеньора — американка?

— Да. Меня считают американкой, ведь мы находимся в Испании?

— На острове Неиса. А я прибыл к вам из Валенсии. Барселона, Мадрид… — вам что-то говорят эти названия?

— Не утруждайтесь, капитан, я даже знаю, как зовут президента Америки… Но про себя не могу ничего вспомнить… Глухая, черная стена…

— Выходит, вы путешествовали. И, конечно, не одна. Кто был с вами семья, муж, друзья? Вы замужем?

— Н-нет. Не уверена. Не знаю… Я помню шум моря и этот запах жареной рыбы и каких-то горьких трав… Они ухаживали за мной, давали воду, питье… Мужчину звали Каха… Да, точно. Женщину… Нет, не помню, кажется, он называл её старуха. Они испанцы, но наверно говорили на каком-то диалекте. Я плохо понимала. Мне было совсем, совсем… — Голова больной упала на грудь, будто она внезапно уснула.

— Достаточно. — Профессор положил пальцы на её запястье. — Я думаю, Лухас, вам лучше побеседовать через пару дней. А пока мы постараемся восстановить её силу.

— Ну, что ж. — Капитан поднялся. — Не буду настаивать на продолжении разговора. Но дактилоскопия пострадавшей может пригодиться. Позволите? Достав коробочку с краской, капитан ловко снял отпечатки пальцев. — Вы действуйте со своей стороны, а мы — со своей. Возможно, удастся разгадать и эту загадку.

За три дня состояние больной заметно улучшилось — курс релаксирующей терапии и отличное питание сделали свое дело. Профессор решил, что откладывать операцию не имеет смысла. Поврежденные ткани рубцевались, сломанные хрящи фиксировались самым безобразным образом. Все медики здесь знали, что самое тяжелое — переделывать застаревшие травмы. Значительно эффективнее действовать по горячему следу, пока деформация не приобрела «жесткость».

— Проведенные измерения лицевых костей не дают мне достаточно оснований, чтобы смоделировать подлинный облик этой женщины. Придется фантазировать. — Вздохнул доктор Вальехо, прикрепляя на экране рентгеновские снимки. — Как бы там ни получилось, будет лучше, чем сейчас. Нос и левая скула полностью изуродованы, надбровная дуга иссечена, челюсть, очевидно, вывихнутая, вправлена кем-то, но имеются многочисленные мелкие трещины. Ткани подбородка смещены, а ухо, вероятно, неделю назад было сильно надорвано. Придется подчинить и его… Но вот губы… Три крупных рубца, образовавшиеся на месте рваных ран, полностью исказили рисунок рта… Зубами, естественно, займутся уже после нас стоматологи. В общем, работа большая и не на одну операцию. У меня всего две руки. И я пока плохо представляю, как должна выглядеть эта загадочная сеньора. — Доктор Вальехо поколебался, прежде чем задать вопрос. — Вы хорошо представляете, шеф, в какую сумму обойдется нашей клинике работа с этой пациенткой? Разве мы перешли к благотворительной деятельности?

— Ваши усилия, коллега, в любом случае будут хорошо оплачены. Профессор Салливен посмотрел на часы. — Скоро прибудет капитан Лухас. Возможно, ему удастся прояснить ситуацию. — Он улыбнулся. — А может быть, это удастся сделать кому-то еще.