Ядовитый цветок - Людмила Бояджиева (1998)

— Мона, я, кажется, знаю, кто будет следующим… — Берт растерянно потер лоб. — Ты с ней знакома… — Он резко умолк.

— Ну, с кем, договаривай же, черт возьми! — В голосе Моны появились визгливые нотки, и по тому, как напряглись её локти, прижавшиеся к туловищу, Берт почувствовал, что жена близка к истерике. Каким-то невероятно обостренным нюхом она улавливала «горячие точки» в окружающем её психологическом пространстве. И теперь скорее ощутила, чем поняла то, что хотел от неё скрыть Берт.

— Пойдем на воздух, милая. Может, ещё кофе? — Он усадил Мону за стол и придвинул к ней чашку. Сгорбившись над своим прибором, Мона усиленно ковыряла ножом скатерть, не поднимая глаз на мужа.

— Хорошо, хорошо, я все тебе объясню… Там, в санатории у доктора Вальнера, я познакомился с инвалидкой. Ты еще, кажется, приревновала меня к этой девушке, застав нас в ресторане…

— Помню. Нисколько! Жалкая уродина, рохля.

— Дело не в этом, Мона. Сандра — дочь этой несчастной Линды Керри. Именно она наследует «проклятый бриллиант»… И, боюсь, у бедняги не слишком радужные перспективы…

— Думаешь, камень убьет и ее? — Глаза Моны сверкнули радостной мстительностью. Она захохотала. — Это весело, чертовски весело! Ты убил меня, убил мою нерожденную девочку — и ты — любимый муж… Камень убивает обреченных уродин — и он — проклятый! Как, как все смешно в этом сентябре, как много листьев! Какая хитрая нынче осенью смерть…

Напоив Мону успокоительной микстурой, Берт уложил её в постель. Он вспомнил Сандру, уносимую из ресторанного зала наемным верзилой. Ее прощальный взгляд, колени с тонкими ниточками шрамов, выставленные на всеобщее обозрение, пока она пересекала зал под любопытными взглядами. Легонькая, хрупкая, словно поломанная игрушка.

«Бедная малышка-Фея, ты осталась совсем одна», подумал Берт, прощаясь с печальным видением.

Глава 5

Большие часы в гостиной показывали без четверти семь. Пронесутся ещё пятнадцать совершенно ненужных, пустых минут, и Сандра направится в столовую. Она заранее знает, как вздрогнет её сердце перед большим овальным столом, накрытым на одну персону. Старая горничная Кэт держит у кресла покойной хозяйки вазочку с цветами и каждый раз опускает глаза, пронося мимо тарелки блюда и соусники.

Уже два месяца Сандра живет в доме одна, завтракает, обедает, ужинает в одиночестве за огромным столом, боясь взглянуть на пустующее место матери. Совсем недавно она вместе с ней бережно хранила память о погибших отце и брате, оберегая их места за столом, вещи, любимые уголки в саду и в доме. Теперь Сандре кажется, что она осталась среди могил и вот-вот сама растает, растворится во мраке тихого, покинутого всеми дома.

После вылазки с Бертом в ресторан Гриндельвельда, она чувствовала себя потерянной, оскорбленной. Ей не хватало дружбы с человеком, к которому она успела привязаться со всем тайным пылом своей замкнутой, ожесточившейся натуры. Но тот, кто остался в ресторанном зале с пьяной красоткой, позволил шоферу унести Сандру — как ненужную вещь, тот незнакомец был малопонятен ей. О нем следовало как можно скорее забыть, не пытаясь разобраться в происшедшем, и ни в коем случае не возвращаясь в мыслях к тем вечерам, когда сердце радостно билось от предстоящей встречи.

Схитрив перед собой, Сандра не выбросила с обрыва, как намеревалась, а сохранила и привезла домой подарок Берта.

Однажды, когда он мог уже держать в руке перочинный нож, Берт, оторвав кусочек сосновой коры, вырезал нечто, похожее на большого жука, и протянул Сандре.

— А. это же колеса! — Обрадовалась она. — Понимаю, это твой автомобиль, по которому ты скучаешь.

— Вовсе нет! Это автомобиль, о котором я мечтаю. Смотри — он двухместный, с откидным верхом, очень мощный и красивый. Обтекаемый, с усовершенствованными подвесками, сверхпрочным шасси и повышенной безопасностью! Когда-нибудь я обязательно разработаю до конца эту модель и пущу на конвейер!