Бешеная скорость - Ксения Мартьянова (2016)

- Я уже и не думал, что когда-либо снова увижу тебя, - раздался тихий голос, - а особенно после того, что было, - Дилан замедлил свой шаг и осторожно поднял глаза вверх. Стенли сидел в кресле у подножия лестницы. Его глаза были закрыты, а лицо расслабленно и умиротворенно. Казалось бы, ничто в этом человеке не изменилось, однако, Дилан знал, что изменилось абсолютно всё.

Он сунул руки в карманы джинсов и осторожно ступил на коврик, сходя с последней ступеньки.

- Наши планы редко совпадают с Его.

- Да, ты прав, - он даже слегка улыбнулся уголками губ. – И нам остается лишь следовать Его воле.

Дилан выдохнул, понимая, что должен перешагнуть через неприязнь, которую чувствовал все эти годы, переживая за своего лучшего друга, видевшего от отца лишь ненависть и ярость. И знал, что сейчас для этого самое время.

- Стенли, мне жаль… искренне.

- Не стоит жалеть, - он открыл свои глаза и их взгляды встретились. - Я грешил слишком много, и теперь пришла пора расплатиться за боль, которую я причинил людям, в то время находившимся рядом со мной. И в особенности, моей семье.

- И Максу? – Тихо спроси он, мгновенно встречая печальный взгляд голубых глаз.

- А ему в первую очередь, - тяжело прохрипел Стенли, с усилием делая следующий вдох. Его болезнь прогрессировала, и прогрессировала быстро. Дженнифер упоминала что-то о том, что её отец не хочет принимать никаких лекарств и что ей стоит очень большого труда заставить его хотя бы в критических ситуациях, когда дышать становится уже просто невозможно, использовать ингалятор. Стенли Пирс был одним из самых характерных людей, которых он когда-либо встречал, и если уж этот человек что-то решил, то его не сможет переубедить абсолютно ничто. И это переняла у него его горячо любимая дочь.

- Ты наделал много ужасных вещей, - неожиданно сказал Дилан, вспоминая, как впервые увидел Стенли «в деле», - тех, которые уже никогда не исправляют, - мужчина печально улыбнулся, делая утвердительный кивок и заставляя Дилана ощутить что-то вроде сожаления, - но я никогда не желал тебе такого конца. Никто из нас не желал.

После его слов, которые, по всей видимости, Стенли никак не ожидал услышать, он поднял свою голову вверх. В его глазах было столько боли, что Дилан даже невольно содрогнулся. Этому человеку было плохо. Он был истощен и практически сломлен физически, но гораздо больше, чем это, его убивало то, что находилось внутри него – в самой глубине его души. Дилан всегда знал о выражении: «глаза – зеркало души», но никогда не придавал ему какого-либо значения, считая, что это одна из тех фразочек, которыми забавляются романтичные особы или мечтательные писатели, желающие привлечь к себе как можно больше читателей. Но Боже, как же сильно он ошибался. Сейчас он отчетливо видел душу человека, который окончательно смирился с неизбежностью своей участи. Душу истерзанную, замученную и пропащую. Душу больную, отчаявшуюся и умирающую. Душу, спасти которую могло лишь избавление.

- Я заслужил то, что имею, - уверенно сказал Стенли, поднимаясь со своего кресла и отходя в сторону окна, - и приму это с достоинством. Моя дочь никогда не запомнит меня, как труса и подлеца. Она никогда не увидит мои страхи и мою боль. Я просто хочу, чтобы она знала, что я рядом, и чтобы любила меня точно так же, как в детстве, когда считала своего папочку отважным и благородным героем. Хочу, чтобы она любила меня по-настоящему.

Дилан сделал несколько шагов по мягкому темно-зеленому ковру и встал рядом с человеком, с которым раньше вряд ли вынес бы и минуты в одной комнате.