Девушка Лаки - Тэми Хоуг (2012)

– Практичный, просто практичный, – парировала Шелби. Она заметно успокоилась и вновь натянула на себя личину здравомыслия. – Ко всему нужно подходить практично, Серена. Если ты не хочешь жить здесь, то почему бы тебе не встать на нашу сторону и быть с нами заодно? Так будет лучше для всех нас. Лучше для Гиффорда, если уж на то пошло. Ему семьдесят восемь, и у него проблемы с сердцем. – Для пущей убедительности Шелби сочла нужным развить тему под другим углом, пустив в ход такой козырь, как сострадание. – Ему будет незачем ходить по полям с сахарным тростником. Ему не придется волноваться из-за погоды, нашествия насекомых или цен на дизельное топливо и не спать по ночам, размышляя, доживет ли старенький трактор до следующего сезона. К чему ему все это на старости лет? Зачем ему думать о чем-то другом, кроме рыбалки с Пеппером и посиделках в баре за кружкой пива? В прошлом году он едва не разорился, – продолжила Шелби с выражением почти искренней озабоченности. – В этом году проблем не стало меньше, но он все равно продолжает заниматься плантацией. Что толку от его упрямства? Хватит изображать из себя плантатора. Если он не остепенится, это быстро сведет его в могилу. Ему же дана возможность достойно отойти от дел, нисколько не ущемляя при этом собственной гордости.

Серена оставила слова сестры без ответа. Аргументы Шелби звучали убедительно. В них определенно имелся здравый смысл. Возразить на них нечего – за исключением нежелания деда расставаться с Шансон-дю-Терр и судьбы здешней природы, здешней экосистемы, о которой ей рассказывал Лаки. Но идет ли это в сравнение с судьбой целого города? Неужели двухсотлетняя история родового гнезда Шериданов важнее двухсот пятидесяти новых рабочих мест? С другой стороны, стоят ли эти новые рабочие места того, чтобы ради них была уничтожена первобытная природа этих мест?

– Я не знаю, – пробормотала Серена, окончательно сбитая с толку.

Она устало опустилась на кровать и обвила рукой столбик. Затем посмотрела в зеркало, висевшее над туалетным столиком, как будто надеясь прочитать в нем ответ на мучающие ее вопросы. Казалось, будто ей на плечи давит бремя забот всего мира. Ей же хотелось одного: сбросить его с плеч и бежать отсюда. Увы, такой возможности у нее нет. Ей никак не уйти от Шансон-дю-Терр, как не уйти от долга перед дедом или сложных отношений с сестрой.

– Я не знаю, что мне делать, – прошептала она, чувствуя бесконечную опустошенность.

Отражение в зеркале раздвоилось: это Шелби опустилась на кровать рядом с ней. Серене подумалось, что сейчас они еще меньше похожи на близнецов, а все потому, что сама она – ей так казалось – выглядит в эти минуты просто ужасно. Нервотрепка последних дней сделала свое дело: у глаз залегли темные полукружья, лицо бледное, осунувшееся, усталое. Шелби благодаря дорогой косметике выглядела значительно лучше. По крайней мере, гораздо спокойнее и привлекательнее. Казалось, сестру ничто не тревожит и она ни за что не несет ответственности. Шелби всегда обладала удивительной способностью перекладывать вину на других и если и злилась, как сейчас, то все равно пребывала в уверенности, что в ее раздражении виноваты другие. Серена была готова спорить на что угодно, что даже сейчас, в эти непростые дни, сестра спит безмятежным сном младенца. Несмотря на все ее рассуждения об ответственности, сама ответственность стекала с Шелби, как с гуся вода.

– Господи, у тебя совершенно измученный вид, – заметила Шелби, делая удивленное лицо. Эта гримаска была призвана выразить якобы ее неподдельную заботу о сестре.

При этом она даже не повернулась к ней, а продолжала рассматривать отражение в зеркале, как будто впервые заметила их физическое сходство. Это было не слишком приятно, и Серена заставила себя встать и, вновь подойдя к двери, прислонилась спиной к косяку.

– Ты не рассказала мне, что была знакома с Лаки Дюсе, – негромко произнесла она, краем глаза наблюдая за сестрой и ее реакцией.