Не верь мне... - Хелен Рой (2013)

- Жив он. Чего ему будет, - грубо ответил Родион, злясь на неё - нашла за кого волноваться.

От дальнейшего разговора его спас зазвонивший телефон. Маша вздрогнула, пошла в гостиную, появилась через минуту с трубкой в руках.

- Это тебя! - испуганно прошептала она.

- Слушаю.

- Никандров мы нашли беглецов, - сказал дежурный. - Вернее одного.

- Так вези его в отдел. Я сейчас буду.

- Да привезти не получиться. Тут такое дело... - растерянно замямлил опер. - Лучше сам подъезжай. На пятом километре тебя парни встретят.

- Чего мямлишь? Объясни толком, - раздражённо рявкнул Родион, посматривая на рядом стоящую бледную сестру. - Почему не можешь в отделение привезти?

- Я могу привезти только в морг. Труп тут.

- Чей?

- Не знаю. Обгоревший он.

- Я понял. Сейчас буду.

Откинув телефонную трубку в сторону, Никандров пошёл к выходу из дома. Маша последовала за ним, на ходу надевая плащ.

- А ты куда собралась? - обернувшись к ней, спросил Родион.

- Я с тобой поеду. И даже не смей отговаривать!

Рассудив: что всё равно она не отстанет, да и если увидит собственными глазами мёртвого Химика, быстрее смириться и забудет, согласно кивнул головой, пропуская сестру вперёд...

На поляне где когда-то был дом лесника, в результате пожара полностью сгорела обрешётка крыши, остались лишь обгорелые части стены, и рядом валяющиеся доски.

Маша шла за Родионом, стараясь не отставать.

- Где труп? - спросил он у высокого, плечистого опера, описывающего место происшествия.

- В скорой, - ответил оперативник, махнув рукой в сторону. - Хотели труп забрать на экспертизу. Но я не дал пока.

Маруся побежала к машине скорой помощи, а Никандров шёл за ней неспеша.

- Покажите труп, - велел он, медикам, стоящим у автомобиля.

Они открыли заднею дверцу и вытащили каталку, расстегнули молнию на мешке-чехле. Машу сразу же вырвало, а Родион продолжал хладнокровно рассматривать обгоревший труп.

На неизвестном по всему телу висели обгоревшие по краям кусочки хлопковой материи, ощущался запах горелого мяса. Сам труп был в значительной степени обугленный. Правая сторона черепа сгорела больше, чем левая. На лице и туловище кожа отсутствовала, сохранились лишь обугленных мышц. Внутри черепа виднелись части обгорелого мозга. Правая рука пострадала значительней левой, ноги тоже были обуглены, без кожного покрова.

- Вот блин! Мать твою! - выругался Родион, плюнув в строну.

Никандров понимал, что неизвестного трудно будет опознать, скорее не возможно, никаких отличительных татуировок по которым можно было бы узнать покойника-зека не осталось, всё сгорело вместе с кожей.

- Он умер за несколько часов до пожара, от ранения. Это всё, что я пока могу сказать. Остальное всё после вскрытия, - сказал мужчина лет пятидесяти дежурный судмедэксперт. - Хотя опознать труп скорей всего не удастся. Кожного покрова совсем нет.

- А это что, - Родион наклонился к мертвецу и дёрнул за металлическую цепочку на шее.

В руках у него оказался крестик, вот точно такой же он уже где-то видел. Маша отошла от увиденного и подошла к брату, который с интересом что-то рассматривал. Она заглянула к нему через плечо и увидела крестик мамы. Её ноги налились свинцовой тяжестью, сознание стало меркнуть, девушка только и смогла произнести:

- Ваня, - и упала на землю без чувств.

Родион кинулся к ней, он слышал, что она сказала, и теперь ему стало понятно, где видел эту вещицу.

- Маша, - хлопая девушку по щекам, позвал Никандров.

- Давайте я, - предложил судмедэксперт, отодвигая следователя в сторону и поднося к лицу Маруси вату с нашатырём.

Она пришла в себя и с помощью Родиона поднялась.

- Маша ты узнаёшь этот крестик? - спросил брат строгим голосом, каким обычно разговаривает при допросе, показывая ей серебреное украшение.