Без координат - Трейси Грейвс (2013)

Глава 9 - Оуэн

Пещеру я нашел в январе. Странно, но за восемь месяцев на острове я на нее ни разу не наткнулся. А однажды шел, опустив глаза, и внимание привлекла груда веток и гниющих листьев, как выяснилось, скопившаяся напротив входа.

Я разгреб завал и осторожно сунул руку в открывшуюся темную дыру, пытаясь изучить углубление на ощупь. Сходил обратно на пляж и вернулся с фонариком, затем прополз чуть вперед, чтобы просунуть голову в чрево земли. Там стоял затхлый запах, и я понял, что пещера довольно мала. Пришлось зажать фонарь под мышкой и пробираться дальше по-пластунски. Внутри было не просторнее, чем в моей двухместной палатке. Я не нашел там ничего интересного, только кучу листьев. Что-то быстро прошебуршало по полу, но когда я посветил туда фонариком, существо шмыгнуло в тень. Я направил луч на потолок, надеясь, что не увижу сотни висящих вверх ногами летучих мышей. К счастью, надо мной не оказалось ничего, кроме нескольких огромных коричневых пауков, к которым я до сих пор так и не привык. Повезло, что летучих мышей там не обнаружилось, ведь если бы днем они спали в этой пещере, я заполз бы прямиком в кучу мышиного дерьма.

Я выбрался наружу и встал, глубоко вдыхая воздух, чтобы очистить нос от затхлого запаха. «Возвращаться туда незачем», – решил я.

Совершенно незачем.

* * *

Следующие четыре месяца я провел, достраивая свое жилище. Не назову себя искусным плотником, но по мере того, как дом обретал форму, мне все больше казалось, что я неплохо справился с первым блином. Внутри я обустроил две комнаты, разделенные дверью. Пол из твердой древесины был слишком шершавым, чтобы ходить по нему босиком, поэтому я много часов вручную шкурил настил, изводя наждак лист за листом. Крышу пришлось делать из пальмовых листьев, потому что доски предназначались для стен и пола, но несколько штук я все же приберег, чтобы возвести стропила, на которые потом внахлест уложил пальмовые ветки. Я перенес в дом все свои пожитки и несколько ночей пытался там спать, но все же мне больше нравилась палатка на пляже и близкий шум прибоя. Ночуя в новостройке, я слышал совсем другие звуки: непрекращающееся жужжание насекомых и топот лапок бесчисленной армии крыс. Теперь эти шорохи меня не пугали, но я все же предпочитал голос океана.

Стоял засушливый сезон, и погода была ясной, поэтому пока не удалось выяснить, как дом переживет грозу. Так как дождь шел редко, я зависел от привозной воды больше, чем в предыдущие месяцы. И каждые тридцать дней или около того, слыша гул двигателей гидросамолета, я улыбался: это означало, что за ужином у меня будет компания.

Когда я не трудился на стройке, то проводил время в воде. Без сомнений, я приобрел лучшую форму, чем за всю свою цивилизованную жизнь. Научился подолгу плавать, не уставая, и чувствовал себя сильнее, чем когда-либо прежде. Я заметил, что поправился и весь набранный вес – чистые мышцы.

Когда просто плавать надоедало, я занимался сноркелингом. Теперь я наконец привык к открытому морю. Там было столько всего интересного, что иногда, погружаясь в глубины океана, где голубая вода становилась темной, я забывал, насколько низкое положение занимаю в пищевой цепи. Во время одного из таких заплывов мне посчастливилось встретить кое-что поистине изумительное, хотя впервые заметив громадину краем глаза, я замер в ужасе, уверенный, что это гигантское существо проглотит меня целиком.

Внезапно я понял, что это китовая акула – пугающе огромная, но не заинтересованная ни в чем, кроме планктона. В длину она достигала, наверное, пятнадцати-шестнадцати метров, и я поплыл рядом с ней, прижав ладонь к ее боку. Акула скользила в воде с открытым ртом, а потом вильнула и уплыла. Я смотрел, как она удаляется, уверенный, что только что видел такое, что дано наблюдать немногим.

* * *