Малька - Кристина Денисенко (2016)

Дочери Кира почти ничего не рассказывала ни об отце, ни о том, как познакомились, как расстались, и что послужило истинной причиной переезда. Более того, Малька считала отца погибшим летчиком-испытателем и не затрагивала эту тему, не желая видеть маминых слез. А плакать Кире последние годы доводилось чаще прежнего. Причиной тому послужил переезд Мальки в город, опустевший дом и скучные долгие зимние вечера, заполненные голосами телевизионных ведущих, рассказывающих то о политике, то о сексе. Единственной радостью Киры были выходные, когда Малька приезжала навестить мать. Так и жила Кира — от субботы и до субботы.

Шарлотка с яблоками уже остывала на столе, в холодильнике лежали фаршированные яблоки и цимес[1] из моркови с изюмом и орехами, вулеты[2] из свино-говяжьего фарша, а Мальки все еще не было. Кира уже начинала волноваться и хотела идти встречать дочь к автобусной остановке, но как только накинула на плечи черно-красный вязаный платок, залаяла Булька — дворовая собачка, которую крохотным щеночком принесла в дом Малька, будучи еще в первом классе. Булька всегда встречала свою спасительницу ласковым и звонким лаем, как и сейчас. Кира обрадовалась и выскочила на порог, накинув резиновые калоши. Одного взгляда на счастливое лицо дочери хватило, чтобы догадаться, что в жизни Мальки произошло что-то особенное. «Может она, наконец-то, влюбилась в настоящего мужчину и отшила липучку Емельяна» — предположила Кира первым делом.

Малька была такой же красивой, как мать: те же бирюзовые глаза с оттенком цвета ядра спелой фисташки, то зеленые, то небесно голубые, обрамленные длинными изогнутыми ресницами; черные широкие брови немного приподнятые; приветливая улыбка и легкий румянец на смуглой коже. Кира видела в дочери свое отражение и не могла налюбоваться.

На Мальке хорошо смотрелась длинная шубка под норку и высокие кожаные сапоги на каблуке. Малька умело подчеркивала длинные ноги и зимой, и летом. Цветастая сумочка-сундучок говорила об утонченном вкусе, переданном, видимо, вместе с материнским молоком, а яркий берет и шарф — о неподдельной жизнерадостности. Длинные волосы цвета черного шоколада рассыпались по спине и плечам крупными волнами. Ветер играл с ними, а снежинки все кружили в воздухе, будто боялись растаять, как сахар в чашке горячего кофе.

Кира никогда не приставала к дочери с расспросами. Мальке иногда казалось, что ее мама экстрасенс, потому что интуиция Киры явно была больше развита, чем у обычной женщины. Об этом свидетельствовали и некоторые факты: например, Кира могла с легкостью предсказать дождь, похолодание, потепление, без трудностей могла разгадать любую головоломку и вообще очень хорошо разбиралась в людях. Кира была терпеливой и часто, чтобы докопаться до правды, ей нужно было только подождать, и тогда вся информация преподносилась как яблочко на блюдечке с золотой каемочкой. Как и на этот раз.

— Мама, мы с Емельяном решили пожениться! — объявила Малька, с аппетитом уплетая яблочный пирог. — Он сделал мне предложение, и мы уже подали заявления в ЗАГС.

Кира неодобрительно посмотрела на дочь:

— Но ты ведь его не любишь, — и замолчала, ожидая подробностей.

— Он хороший! Мы встречаемся уже четвертый год, и Емельян ни разу меня ничем не огорчил. Я знаю его как свои пять пальцев. Да, он помешан на своей внешности, да, он часто строит из себя дурачка, но он такой лапочка, когда мы остаемся наедине, — Малька сложила бровки домиком и умоляюще посмотрела на маму. — Если бы видела его в рыцарских доспехах и с букетом роз, ты бы все поняла. Он романтик, каких сейчас мало. И я люблю его хотя бы за это.