Саботаж - Анна Бобылева (2019)

— Не грусти. Разберусь с таинственным кодом, и сразу назад.

Отчего-то девушка передумала, и не стала утруждать жениха опасениями, послала воздушный поцелуй, и отключила передатчик. Они недолго были вместе, но она успела прикипеть к нему всей душой, и чувствовала себя одиноко. «Что же это, если не любовь?», — пробурчала себе под нос.

Вечерело. Уснуть не получалось. Непрерывно прокручивала в голове сцену с Ремом, и с каждым последующим разом отчетливее осознавала, что погорячилась. В конце концов, он имеет право на собственное мнение, и оно не обязано совпадать с кем-то другим. К наступлению ночи совесть загрызла девушку окончательно, и она отчаялась на поздний визит. Амина распахнула дверь, но ее встретила тишина. Пробежавшись по комнатам, остановилась в гостиной, удивление сменилось отчаянием и гневом. «Он не сказал, что уезжает! Где их носит?! Мы ведь друзья! А друзья не скрывают ничего друг от друга!» Детская обида и ощущение ненужности разожгли пожар в юной груди. Она больше не могла сдерживать порыв и закричала. В тот же миг камин с корнем врывался из стены, пролетел над головой, и угодил в дверной проем, сшибая одну из основ. Крыша накренилась, но не обвалилась. Часто дыша, девушка оглядывала комнату, силясь понять, что же произошло, в темечке быстро стучало. Она прикрыла рот рукой: «Я разнесла им полдома!» Следующая мысль вытеснила шок: «Как, черт возьми, я это сделала?!»

За неимением других вариантов, она наведалась к Тине, которая недавно стала дубликатом, и должна была знать, где Рем. Та неохотно сообщила, что он отправился в Рус. Амина снова вскипела, но вида не подала, наскоро попрощавшись. Оли являлся их общим другом. В голове каруселью вертелись мысли: «Оли тоже против ритуала! Они сидят и обсуждают меня! Мою жизнь! Его пригласил, а меня и не подумал! Тоже мне друг!» Повезло, что апогей ненависти случился, когда она переступила порог своего дома, большая часть мебели разлетелась в щепки прямо у неё на глазах. Девушка сжала руки в кулаки и тряслась всем телом, а энергия, проходя сквозь кожу, выплескивалась наружу, и сдавливала предметы, как если бы это делал великан громадной рукой. В глазах потемнело, и она потеряла сознание.

* * *

Ветра немного утихли, позволяя выйти на улицу. Рем избегал разговора с Агатой, потому и спустился к завтраку позже всех. Оли заступил на дежурство, дети находились в развивающем блоке. По достижении восемнадцати лет они перейдут на специализированную программу, в соответствии с выбором направления, а сейчас использовали беззаботное время на всю катушку. Ида тоже куда-то пропала. А, может, просто не хотела мешать. «Если так, то спасибо, мама».

Он заставил любимую выпить тоник, и предложил прогуляться. Денёк выдался солнечным, но чуточку тепла ему бы не помешало. Жители Руса отличались от обывателей столицы интонацией разговора, звучавшей грубее, агрессивнее. На первый взгляд могло показаться, что они не рады общению с чужеземцами. Тот случай, когда первое впечатление было ошибочно. Они не торопились, не мельтешили, как столичные, размеренно передвигаясь, переговариваясь. На оживленной улице, примыкавшей к пищевой базе, было особенно людно. Издавая громкие звуки, здесь выстроилась длинная очередь. Рем свернул в проулок, уводя Мари за собой. Она повесила нос, упрямо шагая. Гомон стих, и тишина стала усладой для ушей. Толпа быстро его утомляла. Крупные, невысокие лесенки уводили куда-то вниз.

— Ты его чувствуешь? — спросил он тихо, преодолевая две лестницы разом.

— Ты хотел спросить, шевелится ли он? — буркнула она, и на глазах выступили слёзы. — Да, постоянно.

— Это хорошо. Очень хорошо, — бубнил он под нос, не зная, как продолжить разговор.

— Утром я звонила Дану. — Страх разогнал сердце Рема, придавая ему ускорение, но он хладнокровно взял себя в руки. — Представляешь, не взял трубку.