Зажмуриться бы, не видеть всего этого, но не получается закрыть глаза. Каждый раз, когда Омар кидается на Саита, я задерживаю дыхание. Несколько секунд превращаются в вечность. Вскрикиваю, увидев, как Саит перехватывает руку противника с ножом и выкручивает ее. Омар рычит, впечатывает соперника в стену, несколько раз хорошо прикладывает, но Саит не отпускает его руку.

Омар хрипит, словно ему становится тяжело дышать. Я вижу, как он напрягается и вдруг начинает оседать в руках Саита, пока не оказывается у его ног. Не понимаю, что с ним. Вопросительно смотрю на застывшего Саита, сглатываю. Тот смотрит на поверженного соперника, держа в руке окровавленный нож. Вся его одежда пропитана кровью, его руки тоже в крови. Темноволосая голова опущена, шумно дышит, не шевелится.

— Он живой?

Бросив нож на пол, Саит качающей походкой, как пьяный, добредает до дивана и падает на него, закрыв глаза. Мой взгляд мечется между ним и неподвижным Омаром. Пытаюсь сообразить, что произошло, что делать, но в голове полная сумятица. Минуту разглядываю лежачего бывшего жениха на полу, стараясь понять, жив он или нет, но никаких признаков жизни нет, лишь лужица крови под ним становится все больше и больше.

— Саит! — сиплю, а хочется кричать от ужаса, от увиденного ддо сорванного голоса.

Ползу на четвереньках к дивану, подбирая разбросанную свою одежду по полу. Присев на край, дрожащими руками одеваюсь, поглядывая на мужчину, который все так же неподвижно рядом сидит с закрытыми глазами.

— Саит! — трогаю руку, лежащую на колене, пачкая свои пальцы чужой кровью. Саит вздрагивает, бессмысленно на меня смотрит. Моргает, постепенно его взгляд становится серьезным и сосредоточенным.

— Надо от трупа избавиться, — тихо замечает.

— В смысле?

— В прямом, — обводит помещение изучающим взглядом, а я никак не уложу в своей голове его слова.

— Может полицию вызовем? — робко подаю идею, на меня насмешливо смотрят.

— Чтобы я сел в тюрьму на двадцать лет? Уж увольте.

— Я буду свидетелем и скажу, что это была самооборона. Твой отец наймет самого крутого адвоката. Уверена, что выход есть и не надо…

— Дева! Нет тела — нет проблем! — резко перебивает Саит, вставая с дивана.

Он подходит к Омару, нагибается к нему, проверяет пульс. Странное чувство парализованности охватывает меня с ног до головы, выключаются эмоции. Я поднимаюсь с дивана, нахожу ведро и наливаю в него воду. Вымываю пол, особенно усердствую возле Омара, тщательно собирая вытекшую из него кровь. Саит в это время выходит на улицу, возвращается с канистрой. Увидев, как я ползаю на карчачках, рыкнул:

— Прекрати!

— А что мне делать? — вскидываю на него глаза.

— Вымой руки и иди в мою машину.

— Но…

— Я сказал: вымой руки и иди в машину! — тихо, с расстановкой повторяет Саит, и от этого спокойного голоса мне становится не по себе. Если бы орал, рвал на себе волосы, я бы поняла его истерику, а вот это равнодушие и понимание, что делать с трупом человека — пугает. Но не спорю, слушаюсь.

Оказавшись в машине, судорожно вздыхаю и смотрю по сторонам. Омар выбрал странное место. Вокруг ни души, ощущение, что дом, куда он меня привез, стоит на отшибе. Возможно, это так, но если будет пожар, вряд ли его не заметят. Я жду, что вот сейчас вспыхнет заревом крыша, увижу выходящего Саита из дома. Ничего такого не происходит.

Сижу в одиночестве очень долго. Смотрю на приборную панель. С момента, как вышла из дома, прошло полтора часа. Мне холодно, я замерзла, хочется спать и есть, а Саита все еще нет, пожара тоже нет. Только сейчас обращаю внимание, что из трубы на крыше идет дым. Странно. Саит решил протопить помещение? Зачем? Я не останусь здесь ночевать. Ни за что. Там же покойник.