Я выпрямляюсь, как струна, и вскакиваю с дивана. Что я сейчас услышала? Фиктивный? Понимаю, что этот ход француза — просто дар небес для меня, и не могу сдержать улыбки.

— Почему бы вам просто не жениться на женщине, которую вы полюбите? Разве, так было бы не проще? — Подхожу ближе, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Ювелир раздражённо хрустит пальцами, и принимается ходить по гостиной широкими шагами. Я внимательно слежу за хаотичными передвижениями француза, прислонившись к шкафу спиной. Наконец он останавливается. С раздражением топает ногой, поворачиваясь ко мне.

— Я не смогу полюбить ни одну женщину, Виктория! — Брови француза подлетают к потолку, а на породистом лице отображается вселенская мука.

— Просто нужно время. Любовь так просто не приходит… — Говорю тихо, пытаясь донести до иностранца смысл сказанных слов.

Но, ювелир не слушает. Неожиданно подскакивает ко мне, хватая за плечи. Я вскрикиваю от неожиданности и боли, а он, отстраняясь, начинает говорить такое, отчего у меня волосы на голове встают дыбом.

— Я не смогу полюбить ни одну женщину, потому что моё сердце уже безнадёжно занято.

Холодею. Так-так, борьба ещё с одной невидимой соперницей? Интересно, о ком говорит сейчас мсье Деко?

— Так женитесь на ней, в чём проблема?

— Не могу. — Мужчина опускает глаза в пол, и бормочет, напряжённо дыша. Так, что я еле слышу его ответ.

— Жаклин должна принять эту женщину, раз вы так её любите. Поговорите с мамой на чистоту. Я уверена, она всё поймёт. — Беру его за руку — она слегка подрагивает, и заглядываю в его грустные карие глаза. — Для неё главное — чтобы вы были счастливы!

Ювелир вырывает свою руку. Картинно прикрывает ею глаза, откидывая кудряшки со лба. Я наблюдаю за ним с испуганным видом — мне кажется, ещё чуть-чуть, и мужчина впадёт в настоящую истерику.

— Мама никогда этого не поймёт. Тем более, она хочет внуков. А Жан не сможет подарить ей наследников!

У меня начинает кружиться голова от набора непонятных слов и имён. Я трясу головой, задумчиво пожевав губами — ничего не понимаю. О чём сейчас толкует француз?

— Я бисексуал, Виктория. Занимаюсь сексом и с мужчинами, и с женщинами. Но с женщинами — это для имиджа, чтобы все говорили, какой Стефан Деко отъявленный донжуан. Я специально всё время выбирал себе в спутницы известных личностей — актрис, певиц, моделей. Они — постоянно на виду, обо мне пишут все таблоиды! Да мама тут же умрёт, если узнает, что я люблю мужчину!

Выпалив последнюю фразу, он напрягается всем телом, и начинает дрожать как промокшая собачонка. В моей голове выстраивается пазл, но я не могу двинуться с места. Всё так же стою перед французом, смотря на его бледное осунувшееся лицо.

— Моей любовью на всю жизнь остаётся мой единственный партнёр — известный фотограф, Жан Бертлен. — Стефан отстраняется, закрывая глаза рукой. Я смотрю на него, не мигая. Господи, такого поворота событий я просто не могла предположить! — Мама не переживёт этого!

Ювелир стоит, не двигаясь, шумно дыша. Подхожу к нему, обнимая, чтобы хоть как-то успокоить. Мне становится искренне жаль этого мужчину, пытающегося скрыть свою истинную сущность от всех, не позволяя себе, при этом, быть счастливым.

— Успокойтесь, и расскажите мне всё. — Мягко прохожусь ладонью по его плечу.

— Я вам не противен? — Ювелир открывает глаза, и недоумённо смотрит на меня испепеляющим взглядом карих глаз.

Пожимаю плечами, предлагая ему пойти на кухню, выпить чая. Стефан не сопротивляется, покорно встав с дивана. Кажется, он полностью подчинился мне. Стал безвольной игрушкой, послушной тряпичной марионеткой.

Мы проходим на мою небольшую, семиметровую кухню, и я принимаюсь накрывать на стол нехитрое угощение. Ювелир внимательно изучает рисунки моего сынишки, висящие над столом, и расплывается в нежной улыбке.

А он, похоже, любит детей.