По осколкам разбитого сердца - Татьяна Солдатова (2019)

Больше эту тему мы не поднимали. Права была Дарья, когда предлагала уехать из города. За эти несколько дней, что мы провели на природе, почувствовала себя значительно лучше. Нет, я не стала беззаботной, веселой и жизнерадостной, но чувство дикой потери слегка притупилось, и дышать стало немного легче.

Мы много гуляли, купались, мне давали возможность побыть одной, если я на это тонко намекала. Хотя как одной, Максимка всегда находился недалеко, чего боялся непонятно, но следил за мной как зоркий сокол. To поесть принесет, то попить. Много обсуждали с ним, строили планы на нашу жизнь, но, слава богу, тему о его отце не трогали. Возможно, что сын не хотел меня расстраивать, а, может быть, просто выжидал время, когда мы вернемся в город. Не знаю, что именно побудило его не касаться этой темы, но была очень благодарна моему маленькому мужчине за эту небольшую передышку.

Чем ближе приближался последний рабочий день недели, тем сильнее я нервничала. Но приняла для себя решение, в пятницу мы должны поговорить, и будь что будет. Долго в России мы все равно не планировали оставаться. Теперь-то уж точно нам здесь делать было особо нечего, надеюсь, что все пройдет спокойно.

В пятницу утром, как и в предыдущие дни, мы с Максом отправились на озеро, правда, я купаться не стала, а вот сын с удовольствием порезвился. Глядя на него, задумалась, о том, что какое же счастье иметь ребенка. Несмотря на все трудности и сложности, это очень большая радость. И если сейчас, мне вдруг предложили возможность, что-то изменить, то я бы отказалась не задумываясь. Видно, настолько ушла глубоко в свои мысли и рассуждения, что не сразу обратила внимание, на своего ребенка, сидевшего передо мной на коленях.

— Мамочка, не переживай. Ты же сама всегда говорила, что на небе очень хорошо всем кто покинул эту землю. Бабушке там теперь спокойно, и она сможет видеть нас всегда, когда захочет и где захочет. Только не плачь, пожалуйста.

Коснулась рукой щеки, она и правда оказалась мокрая. Даже не поняла сама, как расчувствовалась от его слов. Крепко обняла моего мальчика, самого родного мужчину, которому всегда могу сказать открыто, что я его очень люблю.

— Мамочка, родная, ты только не покидай меня, ладно? Я так боюсь остаться один, без тебя. Вдруг он не захочет со мной общаться? Ведь, кроме тебя, я никому не буду нужен.

— Не говори так, хороший мой, ты нужен дедушке и Бекки, тебя очень любит крестная и дядя Сережа. И я тебя никогда в жизни не брошу. Что ты такое говоришь…

— Мамуля, я тебя очень люблю, и постараюсь не расстраивать. Ты только больше не плачь, ладно? И если мы… — на этом слове, Максимка запнулся, и опустил глаза, но быстро взяв себя в руки, продолжил, — папе не будем нужны, то я тебя буду всегда защищать от всего. Клянусь.

Сдержать слез я не смогла, они потоком катились по щекам, а я покрывала лицо сына поцелуями, и молила бога, что у него все было хорошо. Так, крепко обнявшись, мы просидели очень долго, пока за нами не пришла Дашуня.

До вечера Максимка ходил за мной хвостиком и смотрел глазами кота из мультика "Шрек", а я его гладила и обнимала, еще больше нервничая от предстоящего мне разговора со Стасом, на исход которого повлиять никак не могла. Утомившись, мой мальчик уснул прямо на диване в зале. Укрыв его тонким пледом, вышла с тяжелой головой на улицу.

— А вот и Лерчик нарисовалась. Ты что так долго-то? Мы тебя уже заждались.

Повернулась в сторону беседки, из которой доносился голос Лены Мартыновой, и торчала из проема ее же голова. Там же находилась Даша, Нелли Исхакова и Оля Кирилова.

— Всем привет. Девочки, а что вы тут делаете?

— Вот тебе здрасте — насте. Лера, где твое гостеприимство?

— Ленка, какое к черту гостеприимство, когда мы здесь сами на птичьих правах, а?

— Ой, Дашка, тебе лишь бы придраться. В общем, мы к вам пришли в качестве парламентеров.