По осколкам разбитого сердца - Татьяна Солдатова (2019)

To, что мы в России жить не будем это факт. Могут ли они, когда докажут, что Макс их родной внук, палки ставить в колеса, я не знаю, но такой вариант исключать нельзя. А так как Стас не спешит жениться и порадовать их внуками, то вариант с Максимом удобен всем, кроме нас. Пусть даже не надеются, ребенка я им не отдам. Первый раз в жизни хочу, чтобы на Макса не отреагировали… Я не доверяю больше никому, кроме самых близких людей.

Как говорится, не было печали… Хотя Даша права, надо успокоиться и извлекать для себя выгоду из сложившейся ситуации. И какая у меня здесь выгода? А то, что я могу сразу переходить ко второму пункту плана, сокращать общение…

— Мам, ты меня слышишь?

Я почувствовала, как меня трясут за плечо. Тряхнула головой, выныривая из своих мыслей, и посмотрела на сына.

— Милый, что-то случилось?

— Я тебя уже раз пять звал, а ты молчишь, — грустно прошептал он, уткнувшись в свою тарелку. — Ты так расстроилась, что я поговорил с ним и сам все рассказал?

— Радость моя, конечно, нет. Просто я так устала. Столько всего случилось, я почти всю ночь не спала, переживая за тебя, а сейчас слегка задумалась о вашем разговоре… Понимаешь, просто не хочу, чтобы тебя обидели.

Он поднял на меня свои серые глаза полные надежды.

— Мамуль, ты серьезно не злишься? Я переживал, что ты расстроишься и запретишь мне его увидеть.

— О чем ты говоришь, Максим? Понимаю, как это важно для тебя. И я буду очень рада, если вы сможете найти общий язык. Просто сейчас… Очень трудный период. А также ты должен знать, что в России мы пробудем еще месяца полтора не больше.

— Мам, я все знаю. Спасибо большое, — подбежал и крепко меня обнял, и я его притянула близко-близко к себе, погладив по светлой головке. — Я тебя очень, при очень люблю и никогда не брошу. Отдохни, хорошо?

— Хорошо, мой сладкий. Хорошо, как скажешь, но сначала съездим в больницу на перевязку, — и улыбнулась моему любимому малышу, и слеза скатилась по щеке.

Надо прекращать так реагировать на любые сантименты, а то чуть что сразу слезы…

— Так, хватит тут мокроту разводить, — Даша встала из-за стола, отошла к раковине и загремела посудой. — Мальчики, вы просто потрясающе накрыли стол, а теперь так же потрясающе уберите его и мы вас будем просто боготворить.

— Вот так, Макс, нас женщины и поработили. To одно, то другое, и не откажешь им… Пошли, будем прилежно изображать рабов. Вернее, я раба, а ты пострадавшего. Сядь на стул и не мельтеши, — хмыкнул, не так чтобы уж сильно расстроенный Сережа.

— Любимый, рабовладение отменили в России уже давненько. Так что, все, что вы делаете, это добровольное рабство, дабы нас, умных и красивых, облагодетельствовать! А мы будем и всегда цвести для вас, как розы.

— Ты посмотри, как вывернула-то? Лучше молчать буду в тряпочку. Тебя не переспоришь, любимая, — рассмеялся он и поцеловал жену.

— А ты, — и поставила передо мной стакан. — Пьешь это, и поедем в больницу.

— Что это?

— Успокоительно. Ты нам вечером нужна адекватная. Хотя не только вечером. Желательно, чтобы ты всегда была такой.

Поездка в больницу была уже не такой волнительно как вчера, да и в больнице народу не было, так что перевязку нам сделали быстро, а вся поездка заняла максимум часа полтора. Я сразу направилась на второй этаж, спать, а Макс выпытывал у Дарьи о ее дальнейших планах на день.

— Крестная, а чем ты будешь заниматься, пока мы готовим шашлыки, а мама спит?

— Малыш, учись пока я живая. Ты понимаешь, при правильной расстановке сил, звеньевой не работает. Я вас организовала на подвиги и свершения, пока вы будете заняты, я пойду, погреюсь на солнышке.

Чем же закончился их разговор, не слышала, так как добрела до спальни и буквально рухнула на кровать, проваливаясь в сон.