Чёрный Рыцарь - Рина Кент (2021)

Первая та бледная, впалая, с перерезанными запястьями.

Вторая, как она плачет, потому что она делает это с такой болью, что это разрывает меня на части.

Третья, фальшивый взгляд и улыбки из прошлого, когда она заставляла себя казаться нормальной.

Теперь я нахожу другое.

Страх.

Когда она лежит в моих объятиях, мы смотрим друг на друга, она смотрит на меня расширенными глазами, а ее подбородок дрожит, хотя она явно пытается это контролировать.

Это не работает.

Она вот-вот сломается, и ничего не поделаешь.

Наблюдая за ней, я жалею, что не было возможности остановить это. Если это означает, что я должен вырвать свое сердце и положить его перед ней на тарелку, то так тому и быть, черт возьми.

— Ч-что это должно означать?

Я ничего не говорю. Я не знаю, что сказать.

Она сжимает мой бицепс своей крошечной ручкой. Я не могу не смотреть на эти шрамы — длинные, изуродованные и свидетельствующие о том времени, когда у нее не было другого выхода. Даже несмотря на то, что браслет скрывает некоторые из них, они все еще видны и злы на весь мир.

Мир, в котором я оставляю ее одну.

— Ксандер, ты сказал, что будешь скучать по мне. Куда ты уезжаешь? — она настаивает.

Я беру ее руку в свою и касаюсь губами ее шрамов, и, как каждый гребаный раз, она дрожит, будто я целую не ее кожу, а ее душу.

— Чтобы исцелиться, — говорю я против ее самой прекрасной части.

Доказательство того, что она выжила.

— Ч-чтобы исцелиться?

— Реабилитация. Мы с отцом договорились о тридцатидневной программе, но она может продлиться и до шестидесятидневной.

— Ох, — слово слетает с ее губ на одном дыхании.

Она рада этому, но, как и я, в выражении ее лица таится неминуемая гибель.

Факт нашей разлуки.

Я глажу ее зеленые пряди по спине. Еще одна прекрасная часть — ее причудливое старое «я» просвечивает насквозь. Это доказательство того, что маленькая девочка все еще там, сломленная, но способная собрать свои части воедино.

— Потом вся эта чертова буря с моей матерью. Если она продолжит свои угрозы, мы будем под пристальным вниманием за то, что мы брат и сестра, а я не хочу, чтобы ты была в центре этого.

Она кладет руку мне на рот, прерывая мое предложение.

— Мне все равно, что говорит мир. Ты никогда не был и никогда не будешь моим братом. У меня есть один брат, и это не ты.

Я целую ее пальцы, прежде чем убрать их.

— Спасибо, блядь, за это.

Она прикусывает уголок губы.

— Папа говорит, что нам, возможно, придется уехать из страны.

— Мой тоже упомянул об этом.

— Мне все равно, ты же знаешь.

— Нет? — она переплетает свои пальцы с моими.

— Меня удерживают не места, а люди. Это место мой дом, потому что вы все в нем. Если мы поедем вместе, то просто переедем домой.

Я рад, что она так думает, хотя и забывает о важных вещах — таких, как наши друзья и все, кого мы знаем. Но я держу это при себе и меняю тему.

— Если бы этой дерьмовой бури никогда не случилось, куда бы ты планировала поехать в следующем году?

— Имперский колледж, и я собиралась взять Кириана с собой. Ни за что на свете я не собиралась оставлять его с Джанин. Теперь, когда папа рядом, мои планы немного изменились.

— К чему?

— Я не знаю. Небо мой предел. — она гладит меня по тыльной стороне ладони. — Что насчет тебя? Ты все еще хочешь поступить в Гарвард?

— Откуда ты об этом знаешь?

Она краснеет.

— Я слышала, как ты однажды разговаривал с Льюисом.

Я ухмыляюсь.

— Сталкерша.

— Заткнись. Ну что? А ты?

— Нет.

— Почему нет?

— Я хотел поступить туда только потому, что это самое далекое место, куда я могу уехать, чтобы находиться подальше от тебя. Я выбрал этот университет, чтобы сбежать от тебя. Теперь этого не произойдет, даже если ты будешь умолять об этом.