Мы странно встретились - Анастасия Дробина (2008)

— М-да… — несколько смущенно усмехнулся Владимир, глядя в огонь. — Не поверите, шестой год не могу его отучить от этой привычки. Позвольте отрекомендовать себя — Владимир Дмитриевич Черменский, помещик Смоленской губернии.

— Так вы дворянин? — Софья не могла не удивиться. — Почему же вы служите Мартемьянову? Вы ему тоже должны деньги?

— Я, слава богу, никому ничего не должен, — впервые за разговор в голосе Владимира прозвучала резкая нотка, и Софье даже показалось, что он обижен. — И Мартемьянову я не служу, тут другое… Долго рассказывать, Софья Николаевна. Долго и ни к чему.

— Это Владимир Дмитрич из-за меня вляпавшись, — подал голос Северьян, но Владимир, подняв голову, пристально посмотрел на него, и тот умолк. Заинтересованная Софья долго глядела на него, ожидая продолжения, но Северьян больше не сказал ни слова. Вскоре он и вовсе ушел в лес за новой партией сучьев, и Софья с Владимиром остались вдвоем.

— Вам лучше снять мокрое платье, Софья Николаевна, — помолчав, сказал Владимир. — Северьян настаивал на том, чтобы вас раздеть, но я не решился. Наденьте вот это. По крайней мере, сухое и чистое, за это ручаюсь. Я скоро вернусь, помогу Северьяну.

Он взял лежащий у костра топор и зашагал в сторону леса, со стороны которого уже поднимался седой, страшный туман. Софья окликнула его:

— Владимир Дмитриевич! Но… но как вы нашли меня? Как вообще здесь оказались? Здесь совсем безлюдное место, только охотники бывают…

— Во-первых, я охотник, — усмехнулся он, полуобернувшись к девушке. Рыжий отсвет огня лег на его высокую фигуру с широким, почти мужицким разворотом плеч, и Софья невольно вспомнила, какие жесткие и сильные у него руки. — А если без шуток… Я видел, как вы разглядывали меня из-за занавески. Сегодня утром. Мне не понравилась ваша… ваше лицо. Человек с таким лицом способен на любую глупость. И я просто пошел за вами. И кажется, не ошибся.

— Я вас совсем не слышала… — растерянно сказала Софья.

Черменский снова усмехнулся:

— Говорю же, я неплохой охотник. — И, помахивая топором, ушел в лес.

Оставшись одна, Софья села как можно ближе к огню и, дрожа, стянула с себя мокрое, порванное в нескольких местах, безнадежно испорченное платье. Над ней тут же тоненько заныли злые осенние комары. Торопливо, не попадая в рукава, Софья натянула широкую мужскую рубаху, тканые порты, накинула сверху суконную поддевку, легла на прежнее место, с головой накрывшись уже знакомым зипуном, — и неожиданно заснула мертвым сном.

Ее разбудил громкий сухой треск, разнесшийся над рекой и разом поднявший из камышей стаю диких уток. Сразу же поняв, что это выстрел, прозвучавший мало не в двух шагах, Софья села и, не понимая, где находится, испуганно осмотрелась. Было уже совсем темно, над Угрой высоко в очистившемся небе стоял месяц, покрывая водную гладь мертвенной рябью, костер горел, источая крепкий запах смолы и шишек, рядом, на палках сушились мужские рубашки и порванное платье, а оба спасителя Софьи стояли у огня, Владимир — во весь рост, Северьян — на коленях, оба обнаженные до пояса и — с поднятыми руками.

— Как есть сейчас стрелю! — раздался грозный голос, и массивная фигура с поднятым ружьем выступила из камышей в дрожащий круг света. — Вот прямо как есть стрелю, коли барышню, кромешники, не отпустите! Софья Николавна, ежели они вам чего худого сделали, так я обоих на месте наповал!.. И в Угру сброшу — поминай, как звали!

— Ма-а-арфа… — выдохнула Софья, берясь за голову. — Опусти ружье, глупая, это вовсе не разбойники! Успокойся, Владимир Дмитрич благородный человек…

— Что-то никакой благородности не примечаю… — пробормотала Марфа, нехотя опуская ружье. — Рожа цыганская, конокрадская, и боле ничего. Софья Николавна, вы бы ко мне поближе…