Разоблаченная - Джасинда Уайлдер

— Вообще-то, да. Нижнее белье обычно одевается для зрителя, а не для его обладателя, ведь так?

Мне не нравятся его слова, хоть они и правдивы. Думаю, они относятся не только к белью. Но и ко всей моей одежде.

Думаю, это касается меня как личности.

Но была ли я этой «личностью», очень сомневаюсь, что ко мне вообще относились как к человеку. Скорее всего, как к вещи, к вазе, например, или подлинному предмету искусства.

И я была венцом твоей коллекции.

Каким-то образом ты кладешь меня на диван, а сам присаживаешься на край. Твои пальцы скользят по нежной шелковистой ткани из Лиона поверх моего клитора. Я ничего не могу с собой поделать и ощущаю прилив желания от твоего прикосновения. Я наблюдаю, и часть меня словно отделяется. Становится беспристрастной, в той или иной степени.

Так как это происходило, когда ты поднимал меня сюда, я словно наблюдала сверху, словно могла видеть себя и тебя, видеть нас со стороны. Меня на черном кожаном диване, который располагается ближе всего к лифту. Я отклонена назад, мои плечи касаются спинки дивана. Мои колени широко разведены в стороны. Бледно-персиковая шелковая ткань покрывает мою киску, груди скрыты бюстгальтером типа «Анжелика» с кружевом шантильи, который приподнимает их, и они от этого кажутся еще больше. Для тебя.

Не для меня, а для тебя.

Ты становишься на колени на блестящий темный пол из твердых пород древесины и располагаешься между моих коленей. Все еще в костюме. Темные тонкие полоски пересекают идеальные мускулы, белоснежная рубашка, тонкий серый галстук, двухцветные оксфордские туфли. Твои ладони располагаются на внутренней стороне моих бедер, а твои губы ласкают мою кожу над бедром, на животе. Я смотрю, как твои руки стягивают мои шелковые трусики, а мой зад приподнимается, позволяя тебе снять их полностью, оставляя меня обнаженной.

Я наблюдаю, как твои пальцы скользят по мне. Большие, крепкие. Не совсем нежные, когда они ласкают мои половые губы. Настойчиво, со знанием дела. Так знакомо.

Мое тело целиком и полностью изучено тобой.

Грамматические конструкции в пассивном залоге в моих мыслях кажутся уместными.

Мне интересно, странным образом. Мой голос отвечает на твои прикосновения, мое тело приподнимается и извивается, когда твой язык ласкает меня, от чего по моему телу пробегают волны удовольствия. Ощущения хороши. Конечно же. Ты мастер по доставлению удовольствия. Хотя, я любопытна. Что ты сделаешь? Что тебе от меня нужно? И дам ли я тебе это?

Когда мои мышцы сокращаются, спина выравнивается и приподнимается с диванных подушек, ты, наконец-то, протягиваешь руку мне за спину и расстегиваешь бюстгальтер, откладываешь его в сторону, и я опять обнажена, а ты одет.

Ты будешь в одежде до самого последнего момента. Я знаю это по опыту.

Но каким-то образом не осознавала это до сих пор.

Ты поднимаешь меня и поворачиваешь лицом к задней спинке дивана, заставляя стать на диван коленками. Я чувствую твой вес на диване у себя за спиной. Чувствую, как ты расстегиваешь ширинку. Ты даже не раздеваешься для этого. Просто расстегиваешь пуговицы, ширинку, приспускаешь штаны и боксеры от Армани.

И скользишь в меня.

Конечно же, у меня перехватывает дыхание. Потому что ты наполняешь меня и дополняешь так идеально, и ты знаешь, как вонзаться в меня, чтобы я чувствовала все идеально, поэтому мне не остается ничего, кроме как хватать ртом воздух, пока твои пальцы сжимают мои соски, а потом твоя рука скользит вниз к моему клитору, и я кончаю. Кончаю.

Наблюдаю, и все внутри замирает.

Я хватаю ртом воздух, горю желанием и распадаюсь на куски.

Но замираю.

Как это возможно?

Что со мной такое?