Разоблаченная - Джасинда Уайлдер

Он берет меня за руку, наши пальцы переплетаются. Он выводит меня из конференц-зала. Уже ночь, но я не знаю, сколько времени. Свет приглушен, так что по большей части офис освещается экраном телевизора. Большинство людей еще здесь, хотя все, кроме троих, спят на диванах или калачиком на креслах. Трое не спящих оглядываются на нас, когда мы выходим рука об руку, и все трое четко держат непроницаемые лица и слегка внимательнее начинают вчитываться в документы перед собой.

Я жмусь к Логану.

‒ Кажется, нас слышали, ‒ шепчу я.

Он усмехается и сжимает мне руку.

‒ Вообще-то, сладкая, я думаю, слышали тебя.

Я зарделась.

‒ Прости, Логан. Я старалась быть тише.

‒ Не волнуйся, ‒ говорит он, когда мы выходим из здания, и он ведет меня вниз по Сорок пятой к своей машине. ‒ Они достаточно взрослые для этого, или найдут другую работу.

‒ Я не хочу стоить кому-то работы, ‒ произношу я. ‒ Я сама виновата.

‒ Это моя компания и мой конференц-зал. А еще я почти уверен, что слышал тут вчера Бет и Исаака. Либо так, либо они смотрели порно вместо работы.

‒ Ты позволяешь работникам заниматься сексом и смотреть порно на работе?

‒ Черта с два.

Его внедорожник, большая серебряная махина, в которой я однажды была, припаркована в полуквартале отсюда. Это Mercedes-Benz G63 AMG, отмечаю я. Интересно, сколько он стоит ‒ много, полагаю.

‒ Компьютеры и прочая техника, предоставленная компанией, только для работы, и я тщательно слежу за этим. Порно ‒ поставщик вирусов, во-первых, и я не про ЗППП. Что до секса, то пока это тайно и не влияет на рабочий процесс, мне нафиг не уперлось, что они делают и где.

‒ Ты хороший босс, ‒ говорю я, прислоняясь к нему.

‒ Я пытаюсь. В принципе, я помню, какое дерьмо происходило в армии, и делаю с точностью наоборот. – Он смеется, хотя я не совсем поняла шутку. – Это лишь частично правда. В армии я узнал массу полезных навыков, включая, как управлять сплоченной группой людей. Ты даешь им небольшое количество строгих правил, которые нельзя нарушить, а все остальное предоставляешь им. Рабочую обстановку, которую я создал, можно использовать на маленьком пространстве и с небольшим количеством людей, и получить безумно большой объем работы. Я плачу им дохрена денег, сохраняю спокойное и расслабленное настроение, позволяю работать, когда они хотят и в своем собственном темпе, сидя, стоя, лежа, навеселе, неважно, до тех пор, пока высокое качество их работы не изменяется.

‒ Их это, должно быть, вполне устраивает.

‒ Надеюсь, ‒ говорит он, проверяя встречное движение и выходя на проезжую часть. ‒ В этом-то и дело. Я хочу, чтобы они хотели приходить на работу. Я требую долгие сумасшедшие часы, которые обычно влекут за собой сон в офисе во время шестидесятичасовых марафонских сессий, подобных этой, но я плачу тройные сверхурочные и огромные бонусы в конце таких проектов. То, что ты видела, ‒ это вся моя компания, ее суть. У меня есть пара других филиалов в городе, в Лос-Анджелесе и Лондоне, но они полностью самодостаточны и не требуют от меня никакого участия. Развиваются они ‒ развивается и мой бизнес. Все дочерние компании, все филиалы и дополнительные офисы, они управляют всем этим.

‒ Они работают без передышки.

Я даже не пытаюсь следить за поворотами, которые делает Логан по пути домой. Просто наслаждаюсь фактом, что когда он поворачивает, он берет меня за руку и переплетает наши пальцы.

Его рука так естественно лежит в моей, и от этого мое сердце громко стучит.

‒ Ну, да. Шестьдесят часов в неделю ‒ стандартная ставка, чаще бывает восемьдесят или больше. А когда у нас большой проект, вроде этого слияния, мы обычно живем в офисе до завершения, но после берем несколько выходных. Точнее, я даю им несколько дней.