Эмпат - Эльвира Дель'Искандер (2018)

– Я в порядке.

– Я бы не сказал. Вы бледная, словно смерть, – усмехнулся доктор, но тут притих. Короткие, непродолжительные смешки с быстрым откатом к прежнему состоянию, были излюбленной привычкой мужчины. – Ладно, пойдемте со мной. Поможете с текущими делами.

Ближайшим текущим делом оказался обход пациентов. Поднявшись на третий этаж и добравшись до просторов нужного отделения, доктор Бергман повел ее длинными коридорами, от одной палаты к другой. Он заводил парализованную Анью в аккуратные многоместные комнаты, в которых, коротая однотипные будни, его прихода дожидались мужчины. В одну, вторую, третью…

Пока доктор Бергман обследовал пациентов, подспудно задавая им вопросы, Анья вела амбулаторные карты, отмечая в них важные моменты.

Несмотря на поглощающую занятость, Анью не покидали удручающие мысли: она с трудом концентрировалась на работе. Три месяца или даже два. У нее в запасе два-три месяца. Как ей быть? Что предпринять? Как отыскать наставника, о котором говорил Рейнард Либлик, и усмирить неопознанный дар? Сама она силу не чувствует. Даже если почувствует, Анья не знает, как ее приручить.

На протяжении всего обхода, Анью преследовали чужие взгляды. Как только входила в палату, пациенты как по команде сосредотачивались на ней, неважно, чем они занимались: общались, смеялись, сидели молча, читали газету, глядели в окно. И каждый в комнате начинал наблюдать за ее передвижением…

…чтобы при первой же представившейся возможности, к ней подойти, заглянуть в глаза, попытаться поймать убегающий взгляд, а затем заговорить. О чем? О себе самом. О своих проблемах, бедах, переживаниях…

Анья с ними говорила, пыталась усмирить их взволнованные души, однако разговоров становилось мало. В какой-то момент, под влиянием эмоций, они подходили непозволительно близко и начинали до нее дотрагиваться: хватали за руки, оттесняли назад, чем нарушали личное пространство. В точности так же, как недавно в коридоре до нее дотронулся чумоватый пациент.

Анья мгновенно каменела, извиняясь, отводила руки и, поймав глазами доктора Бергмана, мгновенно прижималась к нему. Только последнее случалось редко: чаще всего, поглощенный работой, он сидел на стуле напротив больных.

Анья старалась не теряться. Поскольку ближе подойти не получалось, она становилась у спинки кровати, владельца которой они обследовали, и как бы отключалась от присутствия людей. Чтобы с ложной увлеченностью и отсутствующим вниманием слушать то, что доктор Бергман говорит.

Становилось тяжело дышать. Анье не хватало воздуха, не хватало дуновения свежего ветерка. Под конец обхода, вконец обессиленная, она и вовсе стояла у окна, пытаясь вобрать в себя больше кислорода, дабы вспомнить: в которой по счету палате сейчас находится. Она с трудом выдерживала происходящее.

Потому, когда доктор Бергман объявил, что «миссия выполнена», и предложил сходить перекусить, Анья, испытав облегчение, охотно согласилась. Поесть и набраться сил не помешает. К тому же время наедине с начальником можно было использовать с пользой. Может, доктор Бергман сможет ей помочь? Сможет распознать и научно обосновать невразумительное состояние Аньи? Возможно, объясняется все куда как проще, нежели таинственный, непонятно откуда возникший дар?

Они подходили к столовой-кафетерию, предназначенной для рабочего персонала, когда доктор Бергман, внезапно остановившись, предложил заглянуть в соседнюю столовую, в которой обедали пациенты. Она находилась в другом конце коридора.

Анья сперва растерялась: меньше всего ей хотелось возвращаться к высасывающим соки больным: она и без того себя ощущала севшей, непригодной батарейкой. Но доктор Бергман был так воодушевлен и, казалось, не ждал от нее отказа, а сама Анья никогда не бывала в той столовой и давно хотела на нее взглянуть, что согласилась. И сначала даже обрадовалась, что не отказалась и решила пойти.