Безумно люблю - Лаванда Риз

— Стеф, ты серьёзно? Но я ведь спал! Я даже не помню, как это произнёс! Это выкрутасы спящего мозга, привычка. Я не думал о ней и вовсе за ней не страдаю, как это ни странно после девяти месяцев наших с ней отношений. Не глупи, Стеф, это же смешно. Не делай этого, — он тоже не отрывает от меня своего взгляда. — Не разрушь то, что возможно будет иметь значение. Прошу тебя. Ты мне нравишься, Стеф. Особенно после такой ночи. Успокойся, это просто глупый сон, — наклоняясь Рэй начинает целовать мои плечи, продолжая всё так же сильно сжимать. — Я тебя не отпущу, не придумывай. Кудряшка, давай примем душ вместе.

— У меня нет настроения.

— Хм, нет настроения мыться?

— Ты знаешь, о чём я.

— Как вы строги, госпожа судья, — Рэй пытается шутить. — Приписали мне преступление, которое я не совершал. Я не предлагал заняться сексом, я не кролик я не могу постоянно. Я предлагаю просто душ, я, вода, мыльная пена и девушка, взорвавшая мне мозг. И вчера, и сегодня, и оба раза по-разному. Я так понимаю ты в этом деле дока, но я всё равно тебя не отпущу, потому что мне кажется, что ты могла так психануть только по одной причине. Я тебе не безразличен. Не-а, ничего не говори, — качает головой его отражение.

На самом деле я и не хочу разрушать то хрупкое «нечто» между нами, что ещё не имеет названия. Знаю, что если сейчас взбрыкну и уеду стану ещё более несчастной, жалкой и потерянной. С ним мне тепло, с ним мне хочется улыбаться, с ним мне …хорошо. Поэтому согласно киваю, Рэй размыкает объятья, бережно подталкивая меня в ванну. Мы молчим, а слова сейчас и не нужны, они ещё не сформировались, достаточно осторожных улыбок и ласкающих взглядов, в которые вплелось столько всего. А ещё поцелуев, невинных, нежных, как и его движения, когда он намыливает моё тело, которого он теперь может касаться без всякого стеснения во всех местах без исключения, что он и делает. Я тоже не скромничаю, разбудив утомившегося «кролика». А что, он сам про кролика вспомнил.

— Боюсь, что ты истощишься, сотрёшься, тебе это надоест и при слове секс ты будешь вздрагивать и прятаться под стол.

— Ахаха, смешно. Не думаю, что надоест. Ты открываешь во мне второе дыхание, — Рэя уверенно раздвигает мне ноги, слегка приподнимает, прижимает к стене и вот уже его бёдра активно двигаются под мои стоны. При чём с каждым движением он произносит моё имя, видно приучая мозг бормотать спросонья лишь «Стефани».

— Ты помнишь, что сегодня я придумываю для нас развлечения? — спускаясь к завтраку, уточняет он у меня в лифте, держа за руку. Это уже становится знаком. Когда он берём меня за руку это «нечто» между нами продолжает крепнуть.

— Мне брать с собой успокоительное?

— Возможно, — лыбится он. — Хотя ты у меня девочка смелая, думаю, выдержишь.

Чтобы впасть в ступор мне уже хватило этого его «ты у меня девочка».

— Тебе со мной хорошо? — выпалила я.

— Очень, — став серьёзным, погладил меня по щеке Рэй. — Чувствую сегодня нам светит классный день, Стеф. Я в приятном шоке, оттого, как разочарование обернулось восторгом и что меня бросила не моя женщина, и что мы сейчас не на Гавайях. Не знаю, кого благодарить сильнее, Натали, твою подругу подсунувшую тебе настойку или её бабулю, которая заколотила эту дрянь.

— Благодари меня, что мне пришла идея попереться к тебе.

— Спасибо тебе, кудряшка, ты просто гений придумывать идеи, — в награду я получаю жаркий поцелуй. …Я влюбляюсь. А когда я влюбляюсь, моя жизнь становится похожей на катастрофу! Может, его сразу предупредить или пускай это станет для него неожиданностью?

Глава 7

— Верблюды? — удивляюсь, не подозревая никакого подвоха, глядя на этих жующих вчерашний день кораблей пустыни, которые с отрешённым видом лежат на песке, погонщиков с платками на голове и группку людей иностранцев таких же, как и мы, выделяющихся несуразным пятном в этой чужой стране.