Город грехов - Катерина Траум

1. Клуб "Полночь"

Мистер Заккари Брайан Грант усиленно старался убедить себя, что дело в хорошей выпивке и в приятном голосе, раздающемся с небольшого деревянного помоста в углу кабака. Но, как бы тонкие пальцы с двумя поблёскивающими кольцами-печатками не стискивали стакан, правда была в том, что пойло в нём абсолютно не подлежало глотанию. Уж точно не для истинного ценителя дорогих сигар и выдержанного в подвале отцовского особняка в течение десятилетий виски. А мелодичное сопрано, к которому прислушивались лишь пара посетителей, включая тёмноволосого долговязого мужчину (всё-таки уже имеющего право так себя называть, ибо звание «капитана», далёкого, впрочем от военных и полиции, обязывало ко многому вне зависимости от возраста), ничем особенным не выделялось. По крайней мере, мистер Грант мог легко вспомнить пару исполнительниц, чей голос мог брать столь же высокие ноты, но при этом не дрожа так, словно в гортани застрял миндальный орешек.

Что-то не так сегодня, обычно Рейна пела без таких усилий. Конечно, вряд ли на это мог обратить внимание хоть кто-то из присутствующих. Официантки в коротких передниках виляли между круглыми столиками, отхватывая по пути шлепки особо перепивших гостей и скабрезные шуточки. Высокий широкоплечий бармен с рыжими волосами устало протирал стаканы, цепким холодным взглядом следя за хохочущей шумной компанией из мужчин в потасканных пиджаках и двух женщин, слишком демонстративно закидывающих ногу на ногу (так, что широкие юбки платьев колыхались, открывая вид на черные чулки и подвязки). Грант проследил за очередным таким жестом без особого интереса — два рядовых солдата из его же армии просто приманивают клиентов к своим подопечным. Он даже вроде помнил имена… Или нет. В любом случае, Заккари был не при исполнении, а потому имел право проводить личное время так, как его душе угодно.

Нет, пора посмотреть правде в лицо: выпивка в этой забегаловке дрянь, долг службы обошёл его этим дождливым вечером стороной, а из-за уже совсем неприличного хохота даже слов звучащей песни не разобрать. Вроде что-то сладенькое, о любви и надежде. Такие тексты писались в пору войны, чтобы поднимать дух тех, кто проводил своих мужей и сыновей туда, откуда многие не вернулись. Но сейчас, спустя десяток лет после капитуляции чёртовых япошек и не менее чёртовых нацистов, в тёмном и прокуренном до слезящихся глаз кабаке, такие песни звучали, как американский гимн на похоронах ярого коммуниста. Неуместно, а оттого и не привлекало внимания публики. Так что же заставило мистера Гранта покинуть фамильное гнездо, надеть свой чёрный непромокаемый плащ и нырнуть под проливной дождь, грозя подхватить простуду?