Выгодная сделка - Джеймс Хедли Чейз (1966)

– Это Эрика Ольсен, любовница Кунга, – заявил Волферт. – Я видел его инициалы на различных предметах, принадлежащих ему. Ошибка исключается. Это весьма специфическая по цвету татуировка… ее почти невозможно подделать.

Дори пристально посмотрел на человека, считавшегося одним из лучших знатоков китайских обычаев.

– Почти?

– Допустим, искуснейший татуировщик сумел бы ее подделать, но это маловероятно. Я просто подстраховываюсь. – На лице Волферта появилась снисходительная улыбка. – Никто не даст вам стопроцентной гарантии, но я готов держать пари на мою пенсию, что она любовница Кунга.

Дори посмотрел на О’Халлорена:

– Следи за ней, Тим. Я поставлю в известность Вашингтон. Я не могу что-либо предпринимать без одобрения руководства. – Он в задумчивости потер лоб. – Придется еще подождать, но это дело может оказаться исключительно важным. Я вернусь в посольство.

– Не беспокойтесь о ней, – сказал О’Халлорен. – Здесь она под надежной охраной.

Но он не знал, что через несколько часов в Париж прилетит Маликов. А когда русский появился в Париже, шеф местного отделения МИ-6 пришел в ярость оттого, что его сотрудник получил в Ле-Бурже удар резиновой дубинкой по голове и упустил Маликова; О’Халлорена просто забыли уведомить о прибытии в Париж самого опасного из советских агентов. Если бы О’Халлорен знал об этом, он стерег бы Эрику Ольсен еще тщательнее. Но он оставался в неведении относительно передвижений Маликова. О’Халлорен счел, что охранник, вооруженный самозарядной винтовкой, – достаточная мера предосторожности.

Когда в игру вступал Маликов, все меры предосторожности могли оказаться тщетными.

Вечером, в начале седьмого, стройный юноша вошел в лавку Саду Митчела. В руке он держал маленький потрепанный чемоданчик с металлическими углами.

У парня был болезненный цвет лица, его маленькие черные глазки недоверчиво, настороженно бегали. Выглядел он лет на двадцать пять – тридцать, но на самом деле ему только исполнилось восемнадцать. Его иссиня-черные волосы были коротко пострижены. Пластикой своих движений он напоминал змею.

Джоджо Ченди родился в Марселе. Его отец был сутенером, свою мать Джоджо не знал. Когда Ченди пошел одиннадцатый год, его отец погиб в драке. Это событие не огорчило подростка. Он обрадовался свободе, а вскоре уже прилично зарабатывал на жизнь, став зазывалой темнокожей проститутки, профессиональные умения которой приводили в восхищение Джоджо и многочисленных клиентов. Подкопив деньжат, он решил, что в Париже сумеет найти лучшее применение своим способностям. Оказавшись в столице, Джоджо сначала решил, что зря сюда приехал. Парижская полиция сурово обходилась с сутенерами. После нескольких арестов, сопровождавшихся избиениями, Джоджо оставил это занятие и устроился мойщиком посуды в китайский ресторан. Там он познакомился с молодой китаянкой – агентом Етсена. Она быстро разглядела в худом, озлобленном пареньке опасное и полезное орудие. Етсен взял его под свою опеку. Джоджо получил первые навыки и деньги. Спустя год он стал одним из самых надежных головорезов Етсена.

Для совершенно аморального, не ведающего грани между добром и злом Джоджо деньги были единственным смыслом существования. Он брался за любое, сколь угодно опасное и грязное задание, если оно сулило большой куш. Жизнь в его представлении была вращающимся колесом рулетки. Ради больших денег можно пойти на все и плевать на риск – таково было его кредо.

Пирл Куо, продававшая нефрит толстой американке в нелепой шляпе с цветами и столь же безвкусных очках со стразами, бросила беглый взгляд на вошедшего в лавку Джоджо. Его появление обрадовало Пирл. Наконец-то, подумала она, Саду станет активным членом китайского движения; она давно ждала этого момента.

Когда американка покинула лавку, Пирл улыбнулась Джоджо. Ее миндалевидные глаза заблестели; горячая волна вожделения прокатилась по телу парня.

– Он тебя ждет, – сказала она. – Сюда, пожалуйста.