The Мечты - Марина Светлая (2021)

Art.Heritage: я тоже был, лет шесть назад, правда //только не смейся// люблю аттракционы.

Фьюжн: А кто их не любит!

Art.Heritage: значит, уже не зря съездила ;) А Париж понравился?

Фьюжн: не знаю… не очень…

Art.Heritage: наверное, потому что им принято восторгаться, и реальность часто не оправдывает ожиданий?

Фьюжн: а может, я его неправильно смотрела =)))

Art.Heritage: может быть. Но мне тоже не очень понравился. Говорят же, что город любви. Наверное, в этом наша стратегическая ошибка))))))))

Фьюжн: Всё так сложно?

Art.Heritage: да нет... мне кажется, просто мы мечтаем об одном, а получаем в итоге что-то совсем другое. Или исполняем чужие мечты. Вот ты, например, чего хотела бы в действительности? Хотя бы в смысле географии, раз мы говорим о Харбине и Париже.

Фьюжн: В парк хочу, где босиком ходят.

Art.Heritage: а такие есть?

Фьюжн: не знал? Есть, и довольно много.

Art.Heritage: надо погуглить, не знал. Хорошо, а почему до сих пор не осуществила, если хочешь?

Фьюжн: потому что не всегда все получается так, как хочется.

Art.Heritage: у меня тоже так бывает. А потом психуешь, плюешь на все и едешь... на Фареры. Искать равновесие.

Они искали равновесие часов до трех ночи, и Женя даже точно не понимала уже – чье именно. Ее или его. Да это было не так уж и важно. Они вместе изучали список парков, таких, о которых мечтала она, и о которых раньше не знал Арт. Они даже определились, что оба рванули бы в Венгрию – потоптаться по морковке с кукурузой. Или в Австрию – там название было самое красивое. «Ведьмина вода».

И сейчас Жене казалось, что Art.Heritage прав: разговаривать с ним – это все равно как разговаривать с какой-то частью себя. Самой важной частью. Вот только она не знала, виновата ли в том суть виртуального общения или ее собственные фантазии. Или смысл заключен в трудности осознания, насколько реален человек по ту сторону экрана.

Такой себе психолог. Или духовник.

Ничего не зная о ней, он знает все. Как и она про него – все знает.

И совершенно непонятно, как такое возможно, чтобы тот, с кем она ни разу в жизни не пересекалась, неожиданно оказался настолько близким. Может быть, это даже неправильно, но штука в том, что этот ночной разговор, как и те, что иногда случались между ними и раньше, будто бы перезагружал операционную систему внутри ее головы, после чего она куда легче функционировала.

Ей нравилось. Нравилось то, что он рассказывал. И нравилось рассказывать о своем. Нравилось угадывать некоторые его ответы. У Арта было неплохое чувство юмора, огромный багаж знаний и своя жизненная тропинка, по которой он шел намеченным курсом как-то отдельно от толпы на тракте. Она это и раньше чувствовала в его словах, но в нынешнем разговоре – особенно остро.

Заснула Женя, лежа на боку перед установленным прямо на соседней подушке ноутбуком, дожидаясь очередной реплики из их бесконечного диалога. И снилась ей высокая и сочная изумрудная трава, много-много травы – по-летнему душистой и по-весеннему яркой. Среди нее она, шаг за шагом, шла следом за человеком далеко впереди и верила в то, что он ведет ее за собой.

А когда проснулась, стрелки часов близились к полудню замечательной субботы, начавшейся так хорошо и спокойно впервые за долгое время. И даже реставраторы, копошившиеся за окном, как ни странно, ее не потревожили.

На экране непрочитанными висели несколько сообщений и, улыбнувшись спросонок и чуть потянувшись, чувствуя, как похрустывают суставы, Женька поспешила нырнуть в чат.

С точно такой же улыбкой она и читала, что там накорябал Арт, пока она, как последняя капуша, спала.

Art.Heritage: машину я заказал на послезавтра, она будет ждать меня на Фарерах. Вот такая.