The Мечты - Марина Светлая (2021)

Фьюжн: Тут вся жизнь – сплошной водопад =)))

Все счастливы. Хэппи-энд

А ночка выдалась та еще. Тут и без приключений можно было устать в пути, а уж когда дорога превращается в сплошной бег с препятствиями – о чем говорить?

В тот вечер Моджеевский звонил Женьке еще из офиса.

Ближе к ночи договор все-таки подписали. Немцы артачились, конечно, но Роман потому и предпочитал играть на своей территории, чтобы чувствовать себя хозяином положения. И представительство в Мюнхене тому способствовало. Он попросту запер переговорную на ключ и никого не выпускал оттуда, пока стороны не пришли к консенсусу. Кофе и спиртные напитки входили в полномочия гостеприимного хозяина. Фролов едва не прыгал до потолка. Раечка водила модными густыми бровями и многозначительно предлагала отпраздновать это в очень тесном кругу. Фролов был пойман в прыжке, Раечка – со всей деликатностью вручена ему. В смысле: «Фролов, займись ты ею, а!»

Все счастливы. Хэппи-энд.

После этого Моджеевский рванул в аэропорт, лишь позвонив в гостиницу, чтобы оттуда немедленно отправили багаж. Еще среди дня он решил, что больше тут не может и будет к утру дома, чего бы ему это все ни стоило. С билетами повезло. Ближайший рейс улетал в полночь. Ромка досадовал, что у него в самом деле нет собственного самолета и вызванивал видевшую десятый сон Алену, чтобы та немедленно организовала его переправку в Солнечногорск. Хоть вертолетом, хоть чем угодно. Но к пробуждению Жени он должен войти в квартиру на улице Молодежной.

Как назло, сел туман, и самолет не выпускали из аэропорта, устроив задержку почти в полтора часа. Это накаляло. Названивал Фролов и уговаривал ехать спать, а не выдумывать. В итоге, когда поднялись в небо и пролетели почти половину пути, дважды попадали в зону турбулентности, и болтало их так, что даже стюардессы бледнели, что уж говорить о Романе. Сцепив зубы, он держался за подлокотники кресла и не отрывал взгляда от иллюминатора, за которым ни черта не было видно. Сплошная чернота. Когда тряхнуло особенно сильно, и он затылком приложился о спинку кресла, почему-то подумал, расстроится ли Нина, если он погибнет. И еще о том, что зря не составил завещания – помирать, не женившись, определенно свинство с финансовой точки зрения по отношению к невесте. А жениться и тем самым обеспечить себе новых наследников – свинство по отношению к бывшей жене.

Эта задача к посадке разрешена так и не была, и вообще была отнесена к разряду сонного бреда, когда Моджеевский спускался по трапу.

Солнце еще не встало. Арсен Борисович встречал его прямо у терминала с зонтиком – в столице шел ливневый дождь, своими потоками смывавший эту дурную ночь. Они пожали друг другу руки, и начальник службы охраны брякнул с некоторой снисходительностью: «Обойдешься без вертолета, так домчим».

И домчал. Правда несколько позднее, чем Роман рассчитывал. В квартиру он заходил почти в одиннадцать утра, и первое, что услышал с порога, запах яблочного пирога и, кажется, жасминового чаю.

Лена Михална, встречавшая его на пороге, всплеснула руками, будто бы устала держать оборону крепости в одиночку и бескрайне рада его возвращению, хотя не так уж часто делилась с ним своими эмоциями, предпочитая держать нейтралитет. Но, в конце концов, эта женщина после развода осталась работать на него, а не перешла к его бывшей жене. Та звала, Ромка знал. И это о многом ему говорило.

- Кофе, Роман Романыч? – привычно поинтересовалась Лена Михална вместо приветствия.

- Не... потом, - мотнул Моджеевский головой. – Евгения Андреевна где?

- Спит еще. Не выходила.

- Как это спит? – Роман торопливо глянул на часы.

- Ну вот так, - пожала плечами дражайшая экономка.

- А-а-а-а! Гуляла тут без меня? – шутливо нахмурил он брови.