The Мечты - Марина Светлая (2021)

- Вот эти самые! – бригадир кивнул на сброшенные в стороне бетонные столбы, на которых держался весь забор.

- Кларка! – взвыла бабка.

Но Буханова ее не слышала. В этот самый момент она отчаянно подавляла бригадира строителей своим авторитетом, в смысле, прелестями – сверкающими глазами, выдающейся грудью и навевающими недвусмысленные фантазии не менее выдающимися бедрами. Всю эту агрессивную красоту тот наблюдал с прищуром и преображавшей его грубоватое лицо ухмылкой, так же весьма однозначной. Такое подавление его определенно пёрло.

- Я вас последний раз по-хорошему прошу, - промурлыкал бригадир, - освободите территорию и разойдемся без драки. Вот оно вам надо – с олигархами связываться. У нас работа!

- У вас разбой! – закричала Антонина Васильевна. – Игорь! Звони давай в полицию, чего стоишь! Пускай арестовывают!

- БабТонь, - подала голос вместо Гарика Женька, наблюдающая искры, вспыхнувшие между Кларой и бригадиром. И ловила себя на удивительной, совершенно несвойственной ей мысли: она завидует. Да-да, завидует той химии, что рождается прямо у нее на глазах, - результат может оказаться прямо противоположным. Арестуют… других.

- И пусть арестовывают! Дойдет до суда – я им всем все скажу! – бушевала Антонина Васильевна. – Вздумали простой народ притеснять, чтоб им пусто было.

- Кхе-кхе! – вставил свои пять копеек Андрей Никитич, обращаясь к бригадиру. – Может быть, вы нам бумагу-то свою покажете, а? А то вдруг никакой бумаги нет, а вы тут устроили.

- Ничего мы не устроили! У меня приказ!

- Что мне его бумага? Бумага-то что? Их сколько хочешь напечатать можно, - прокричала баба Тоня. – Только покажи мне свою бумагу, я тебя ее съесть заставлю, понял? Вызывайте полицию, вяжите нас, а мы свою землю не отдадим! – и неожиданно запела:

- Никто не даст нам избавленья:

Ни бог, ни царь и не герой.

Добьёмся мы освобожденья

Своею собственной рукой.

- Если она не уймется, нам точно придется ей на адвоката сбрасываться, - сказала Женя отцу.

- Можно я не буду? Я монархист! – похохатывала Юлька.

- А это тут причем? – удивилась Женька.

Вместе с ней заговорил и Климов, нарисовавшийся рядом:

- А я – нигилист. Готов бескорыстно помочь домовому сообществу и нейтрализовать нашу активистку. Ждите тут!

И с этими словами Гарик бросился своей широкой грудью на амбразуру.

- Баба Тоня! – зашептал он на ухо госпоже Пищик, с видом заговорщика оглядываясь по сторонам. За ним настороженно наблюдал бригадир. – Есть дело. Отойдем!

- Ни шагу назад! Иначе они и сараюхи оттяпают!

- Пошли, говорю, - настаивал Гарик, - сейчас артиллерия в виде журналистов подтянется. Надо перехватить и переманить на свою сторону.

- Правда? – шатнулась в его сторону баба Тоня, и глаза ее засверкали по-детски чистым счастьем.

- Ну когда я врал! – и подхватив под белы руки бабулю, Климов аккуратненько повел ее в сторонку.

После этого Андрей Никитич, терпеливо дожидавшийся, когда накал страстей хоть немного снизится, поскольку худший враг рационального – эмоции, закатал рукава своей толстовки и подошел к бригадиру.

- А теперь поговорим серьезно, - сказал он, сурово хмуря брови. – Я требую предъявить документы, разрешающие снос нашего забора. Если таковых не имеется, то мы и правда вызываем полицию. Если есть, то обращаемся в суд. При любом раскладе ваша стройка будет заморожена.

- Ну вы мне еще погрозите, - мрачно ответил бригадир, косясь на притихшую Клару. – Мое дело маленькое – указания начальства выполнять, и чтобы недо...

- Ваше дело вступает в противоречие с интересами жильцов нашего дома. Нехорошо получается, - отрезал Малич-старший и повернулся к Бухану: - К тебе, кстати, тоже вопрос имеется, но с тобой после!

- Андрюх, ну ты того… чего… - промямлил тот, переметнувшись на сторону своих соседей.