Босс - Катерина Траум (2020)

— О, стоишь, — Герра небрежно проворачивает в руке револьвер, не сводя с него тяжёлого взгляда. — Начнём с начала. Ты мне нравился, парень. Исполнительный, не задающий лишних вопросов, способный. Ты оказался ценным приобретением, но вот беда — наш договор скоро истекает, твой долг за сестру почти отработан. Эми любезно согласилась помочь мне ненавязчиво выяснить твоё отношение к этой работе, есть ли у тебя желание продолжить и быть таким же молчаливым и послушным. Оказалось… что нихуя. Окей, я могу понять, что тебе мой бизнес не по душе, и отпустил бы через пару недель. Но то, что ты готов с лёгкостью трепать языком обо мне, что помнишь, сколько за полгода вырыл в лесу ямок… И главное, что у тебя нет ни капли понимания: эта информация, как и всё, что ты узнаёшь в Браунвилле, должна быть похоронена, а не являться предметом пьяного обсуждения в барах. И что мы имеем? Отпусти я тебя — и где гарантия, что через пару месяцев ты не запоёшь где-нибудь в компании копа? — он в притворном непонимании разводит руками, так и не выпуская оружия.

Эми наблюдает не за ним. Всё это она знает и так, все мотивы и следствия. Сейчас смотрит только на реакцию Николаса, чувствуя жгучую и противную вину. Если бы только знала, когда соглашалась на всё это, что у этого парня внутри. Знала бы про Мэл или про его милую любовь к тачкам. Но в день, когда ей поступило задание, у неё было лишь желание доказать Боссу свою бескрайнюю полезность. И не должно быть так тошно на душе, так отвратительно быть собой. Чувствует себя не человеком — набитой гнилыми опилками куклой.

Наверное, она таковой и была с первого дня, как приняла на шею клеймо. Как забыла, что значит говорить «нет». Как позволила кому-то думать вместо неё.

Ник растерян. Это видно по устало сведённым плечам, по хмурым бровям и сжатой челюсти. Он намного крепче Алекса, и если бы тот не был вооружён — то наверняка бы сумел раскрасить ему лицо, в этом Амелия не сомневается. Его кадык нервно дёргается, прежде чем звучит глухой и подавленный ответ:

— То есть, моего слова, что я готов всё забыть, недостаточно?

У Алекса вырывается открытый смешок, он даже закатывает глаза, выражая своё отношение к таким глупостям:

— Твоё слово, щенок? Чего стоит слово болвана, который так самонадеянно считает, что может украсть у меня моё? — показное веселье тут же стирается с его лица, словно ластиком. На смену ему приходит отчётливая угроза, холодком пробежавшая по позвоночнику Эми и понизившая температуру в комнате до критических градусов. — Эта девочка принадлежит мне. До каждой блядской волосинки. На ней моё клеймо, моя печать. А ты тянул к ней свои грязные лапы. Вот тут твоя главная провинность, — он вдруг взводит курок револьвера, а в глазах зажигается чёрное пламя. Последние слова — злое шипение хищника, собственника и немного безумца. Без тени сомнений, он легко наводит дуло на замершего в потрясении Ника, и тут Эми робко подаёт голос:

— Алекс… Нет. Ты говорил, что отпустишь его, — она почти умоляюще шепчет, но так торопливо, что во рту сохнет. Если бы после того поцелуя в его кабинете он не пообещал Паттерсу жизнь — она бы точно не повела парня в эту ловушку. Сердце стучит барабаном, и Эми бросает панический взгляд на тяжело дышащего Ника.

«Сука» — одними губами произносит он, замечая это, и глаза печёт от справедливости его злости. Бесконечно прав. Сука. И не простит себе, если сейчас Кольт выстрелит. Она не заслуживает этого искреннего и простого парня, никогда не заслуживала. Она слишком мерзкая лживая тварь.

Или такой она стала под руководством своего хозяина.

— Ты не так меня поняла, маленькая Эм, — твёрдо произносит Герра, рука с оружием не дрожит ни секунды. — Я бы сохранил ему жизнь, если бы он отказался бежать с тобой. Но его выбор был чертовски неверный.