У Милы прошёл неприятный холодок по спине.

— Что?… — остановился на полуслове отец. — Что случилось?..Кто?…

Мила смотрела в глаза отцу и не могла сказать и слова. Все слова которые с трудом подобрала, потонули в родном жёстком взгляде.

— Говори, мать твою!.. — вскричал он. — Где? Кто? Где ты была?…

Громкий окрик подействовал, как хлыст, на Милу.

— Я всё скажу! — быстро ответила она, испугавшись его гнева. — Прошу выслушай….

Мила попыталась проглотить сухой ком, который застрял в горле.

— Я…я работала в ночном клубе… — несмело начала Мила и осеклась, заметив, как лицо отца перекосилось от злобы. Он сдержался чтоб не ругнуться.

— Продолжай! — после паузы жёстко потребовал он.

— Я…собиралась уходить оттуда. Через месяц.

— Вот как? Что так?

— Я набрала себе на учёбу, отец. Тебе не придётся думать об этом.

— Даже не говори каким образом ты заработала…Вернее каким местом!.. — он смерил презрительным взглядом дочь.

— Папа!.. — с отчаянием в голосе тихо попросила Мила. — Прошу выслушай меня, пожалуйста…Это совсем не то, о чём ты подумал…

— А о чём я подумал, а? Что я должен сейчас думать! Ты пришла поздно. Я уже собирался не то что больницы, морги обзванивать. Пришла в таком виде, что любая шалава на твоём месте лучше выглядит!

— Папа, прости меня, пожалуйста! Я виновата что не сказала где работаю.

— Чем ты руководствовалась, когда шла туда на работу? За отдельную плату мужиков ублажать?

— Нет, папа! — Мила чуть не плакала от жестоких слов отца. От единственного родного человека. — Всё не так…Прошу выслушай…

— Сколько у тебя денег, сколько заработала?

Мила молча перевела свой взгляд на свою шкатулку, единственную память от мамы, где она хранила свои накопления на учёбу и ужаснулась. Папа не поверит щедрым чаевым и хорошей зарплате, что получала Мила. Плата за ту работу, за которую ей не пришлось бы краснеть перед папой.

Но весь ужас в том, что именно сейчас её бросило в жар от того, что папа не поверит ей и она стала краснеть. Ведь он уже ей не верит.

Он молча перехватил её взгляд и подошёл к комоду, на котором стояла шкатулка. Сердце Милы сжалось.

Отец открыл её и стал бледнеть. Затем вытащив оттуда внушительную пачку денег, перевязанную лентой, стал багроветь. Мила встретила тяжёлый взгляд отца, в котором плескался гнев. Он стянул ленту и швырнул в Милу. Она вздрогнула и закрыла глаза. Деньги, ударившись об девушку, разлетелись в разные стороны и тихо шелестя упали к её ногам и на пол.

— Что это? Хочешь сказать заработала как я? Потом и кровью?

Мила открыв глаза, не смогла ответить и лишь отрицательно покачала головой.

Он глубоко вздохнул.

— Я не думал что ты так низко падёшь в моих глазах. Всё что ты скажешь…Я не поверю тебе! Я отсюда вижу, как тебя лапали. Засосы тоже вижу…

— Папа… — прошептала Мила, слёзы готовы были покинуть свою тесную обитель и обрушиться потоком по щекам.

— Марш в ванную, вымойся! Завтра поговорим! На сегодня всё! Разговор окончен!

Он развернулся и ушёл на кухню, хлопнув дверью. Мила вздрогнула, и закрыла глаза.

Затем, немного придя в себя, она открыла глаза. В квартире стояла тишина. Абсолютная, давящая. После того урагана, что устроил отец, она была ещё хуже. Мила взглянула на рассыпавшиеся деньги. Прямо как там…

Она вздрогнула, вспомнив как ей сегодня заплатили…За что заплатили…

Завтра. Разговор продолжится завтра…

Отец не захотел слушать её.

А завтра она не сможет слушать его. Его укор. Его упрек. А презрение?..

Она не выдержит снова это всё…

Она молча развернулась и, открыв входную дверь, повесила ключи на крючок и вышла из квартиры.

Вышла из подъезда.

Её обдул летний ветерок и она обхватив себя руками, стараясь унять озноб, что пробирал её насквозь, пошла без определённого маршрута. Ей было всё равно куда идти. Неважно…