Только не лги! - Лорин Батлер, Миранда Ли (2014)

Бертолд просто… сбил ее с толку. Вскружил голову. Каким-то непонятным ей образом все перевернул в ней. Можно сказать, околдовал. Еще минуту назад в спальне она не могла смотреть на Бертолда, не испытывая при этом желания снова прикоснуться к нему. Лучше бы он надел и халат, а не только пижамные брюки. Слишком большой участок обнаженного тела оставалась доступным ее взгляду. Буквально до боли хотелось опять положить ладони на его мускулистую грудь.

Хилда застонала, ощутив истому. Господи, зачем я отдала ему Петл? Решила использовать ребенка в качестве защиты, способной оградить меня от плотских желаний. Боже, какой стыд! Неужели непонятно: ничто не сможет защитить меня от неконтролируемого вожделения?! Надо просто терпеть изо всех сил и скрывать свои чувства.

Таким мужчинам нравится власть над женщинами. Они получают удовольствие, когда их обожают, преклоняются перед ними, любят. В памяти Хилды всплыл триумфальный блеск в глазах Бертолда, когда он овладел ею. Ему понравилось, что она умоляла взять ее, а потом он разозлился, когда она сразу после любовного акта покинула постель.

Что ж, в следующий раз я не буду умолять его.

Хилда судорожно вздохнула. Я уже думаю о следующем разе. Господи, да что же такое со мной происходит?!

Дрожащими руками она взяла бутылочку с кипяченой водой и, приложив к щеке, попробовала температуру. Достаточно теплая. Теперь надо подняться наверх, забрать Петл у Бертолда и укрыться вместе с девочкой в детской спальне.

С бутылочкой в руке Хилда поспешила наверх, но в коридоре замедлила шаг, удивленная тишиной. Она напрягла слух, но не услышала детского плача — только голос, доносившиеся через приоткрытую дверь ее спальни. Бертолд говорил с выражением, наверное, рассказывал Петл сказку.

Когда Хилда подошла ближе, глаза ее округлились. Она разобрала, что именно рассказывает Бертолд: не «Трех медведей», не «Красную шапочку, а о бирже и об акциях!

Изумленная Хилда заглянула через щелочку в спальню. Ее поразила сцена, представшая ее взгляду. Бертолд сидел на кровати, а на коленях у него лежала Петл. Он держал девочку за ручки и ласково смотрел на нее, повествуя о финансовых делах. Судя по тому, что малышка не плакала, ей было интересно.

В душе Хилды началась борьба между раздражением и внезапным умилением, вызванным этой очаровательной сценой. Раздражение победило. Как могла дочь Флоры так легко поддаться чарам этого мужчины!

Хилда рывком распахнула дверь, вошла в спальню, подошла к кровати и уставилась на Бертолда. А он даже не обратил на нее внимания, продолжая увлекательное повествование о биржевых крахах.

— Но самые умные люди умеют предвидеть крах, это помогает им сохранить свои деньги, — назидательно говорил Бертолд. — Я бы рассказал тебе об этом подробно, но мамочка принесла тебе бутылочку. Отложим до следующего раза, дорогая.

Сердце Хилды дрогнуло, когда она услышала, как Бертолд назвал ее «мамочкой», а Петл — «дорогой». Он осторожно поднял ребенка с колен и взял на руки.

— Если хочешь, я ее покормлю, а ты отдохнешь, — предложил Бертолд и протянул руку за бутылочкой.

Хилда проглотила подступивший к горлу комок и отдала бутылочку. Ее заветной мечтой было, чтобы Бертолд признал свое отцовство и полюбил Петл. Как же можно и дальше ненавидеть его, когда он так нежен с ребенком?

Внезапно Бертолд поднял взгляд на Хилду, на его лице была мука.

— Понимаешь, я никогда бы не стал отрицать свое отцовство, если бы твердо знал, что я действительно отец Петл. Поверь мне.

Впервые в душу Хилды закрались настоящие сомнения, и это сильно расстроило ее.

— Мне кажется, я знаю, кто отец девочки. Я потратил весь уик-энд, чтобы выяснить это, — спокойно продолжал Бертолд.

— И выяснил? — еле слышно промолвила Хилда.