Роза в ее руке - Александра Астафьева

Я мог подозревать о ее положении. То, что она носила под сердцем едва зародившуюся жизнь — было потрясающей новостью, несмотря на ее теперешнее положение. Здесь дело касалось другого — бесконечного унижения по отношению к ней. Вероятнее всего, ублюдок предпринимал действия сексуального характера против ее воли. И пусть бы Вивиан не скрывала факт избиения, и бог знает еще чего, перед тем, как я обнаружил ее полуживое тело, поскольку именно этот момент усугублял положение всех вещей.

— Что ты хочешь знать обо мне?

— Все, — шагнул навстречу девушке. — Для начала, Вивьен — это твое настоящее имя?

Блеск надежды сверкнул в ее глазах, а затем потух, едва она кивнула головой. Подобный разговор должен был состояться еще месяц назад, когда я с определенным любопытством взглянул на нее и мысленно подобрал его. Не имело значения, как имя звучало. Вивьен или Вивиан. Не угадал, просто почувствовал. Свою Вивиан.

Она сделала шаг вперед, и я не отступал, повинуясь своему твердому намерению.

— Почему ты оказалась в этом положении, Вивиан?

— Это долгая история.

— У нас много времени, я не тороплюсь.

— Ты никогда не интересовался.

— Ты сама никогда не делилась.

— Ты не захочешь знать, Бьорн.

— Теперь хочу.

Она смотрела на меня с невыносимым страдальческим выражением на лице. Но я должен был знать, иначе, к чему был весь этот спектакль.

— Кто ты, Вивиан?

Шумно сглотнув, девушка приоткрыла губы. Моя грудь вздымалась от напряженного дыхания, в то время как боль покинула голову и направилась в центр тела к самому главному и чувствительному — сердцу.

— Я шлюха, — прогремел ее голос вместе с громом за окном.

Незаметно пот начал просачиваться сквозь поры кожи, образовываться в районе лба и стекать маленькой струйкой по вискам.

— Все считают меня таковой… Развратной девкой, потаскухой.

— Это не правда, — ей меня не запугать. — Ты просто позволяла этому случаться…

— Тебе не нравится это слышать, Бьорн? Что девушка, которую ты подобрал и которой помогаешь жить дальше, смирилась и терпела к себе низменное отношение, побои, безнравственность?

Нет, мне было наплевать, но я молчал.

— Я слабая, — горько продолжала она. — И моя жизнь — ничто. Абсолютно ничего не представляет собой.

— Не говори так.

— Я даже не пыталась сбежать. А, значит, мне нравилось такое отношение.

— Нет…

— Меня продали, как вещь.

Так и знал, но пусть бы не старалась. Ее слова хлестали по щекам, а мне все равно было наплевать. Я видел в этих прекрасных глазах и мягких губах, выплевывающих о себе нелестное, существовала обыкновенная беззащитная девушка. Но ничего не ответил.

— Передали из одних предательских лап — в другие — еще более безумные, — с каждым словом она делала шаг вперед.

Боль звенела в ушах, отдаваясь по всему телу. Позвонки скрутило, будто с треском вырвало их из тела в районе поясницы. Она приблизилась вплотную, глядя на меня с вызовом и блестящими от слез глазами.

— Я именно такая, Бьорн. И не заслуживаю даже находиться рядом с тобой.

Все это было ярким и несправедливым блефом, но мое сердце неустанно барабанило, подсказывая, что некая доля в ее словах все же являлось правдой. Кто-то был виновен в том, что она считала себя такой, если только не была виновна в этом сама. Моя жалость к ней не позволяла до конца во все верить, и я готов был уже послать свое любопытство к чертям, когда дрожащая рука Вивиан протянула мой блокнот с записями. На автомате я принял его с какой-то глупой задумчивостью, и она вытерла слезы на щеках тыльной стороной ладони. Земля ушла из-под ног, волна негодования сбила и унесла течением подальше от реальности. Внезапно место боли заняло недоумение, озлобленность, чувство ожесточения.