Люби меня по-немецки - Агата Лель (2019)

Окидываю взглядом фигуру малышки. Сколько ей там? Восемнадцать? Судя по размеру декольте — не менее двадцати одного. А в купе с алой помадой и макияжем смоки — все тридцать.

— Мамуль, можно я здесь сяду? — щебечет сестричка и плюхается на место рядом с Куртом, "случайно" задевая его бедро обтянутым красным лоскутком ткани задоорешком.

Мне кажется или подросшая детка подбивает свои грудастые клинья к моему жениху? Ну, не моему, конечно, но она-то думает, что к моему!

— Милая, тебе не кажется, что ты оделась немного… откровенно, — хмурится тётя Тамара, и я прямо-таки выдыхаю: значит, во мне говорила не ревность, а действительно здравый смысл.

— Откровенно? Разве? Честно говоря, накинула первое попавшееся, — хлопает густо накрашенными ресницами Вика и так елейно: — Вы не передадите мне корзину с булочками, Олег?

Точно подбивает. Вот маленькая хищница, от кого только набралась!

Глупо, конечно, но я ощущаю колючий укол ревности. Пусть Ганс и не мой парень, но сегодня фиктивно мой, это же недопустимо вести себя так… развязно. Всё-таки мы сёстры.

Да, мне тридцать, ей восемнадцать, она ему однозначно больше подходит, но… Стоп! Что это за мысли такие дурацкие в голову лезут? Вечеринка закончится, мы разъедемся в разные стороны, и там хоть трава не расти. Пусть делает, что захочет и с кем захочет.

… но вспоминая сейчас близость его губ, снова ощущаю волну электрического озноба вдоль позвоночника.

— Олег, возьмите пуловер Яши, а то запачкаете костюм. Он новый, даже бирку не снимала, — протягивает тётя через стол свёрнутую тряпку болотного цвета, и Курт послушно натягивает безобразие через голову. Утонув в дядином свитере, как в плащ-палатке, садится на место и подмигивает мне. А я снова пялюсь на его губы, поражаясь, почему раньше не замечала какие они красивые. Полные, но не женские, чётко очерченные и такие…

— Кажется, скоро ливанёт, — смотрит на небо дядя Яша. — Здесь всегда так — светит солнце и через полчаса всё разительно меняется.

Небо с южной стороны действительно стремительно темнеет, но мне как-то плевать на метаформозы с погодой, я искоса посматриваю на профиль Рейнхарда, вмиг растеряв весь боевой пыл.

— Давайте уже выпьем за долгожданную встречу! — поднимается с места мама, не забыв предварительно толкнуть отца локтем в бок. Тот неохотно берёт бокал с наливкой, не сводя сурового взгляда с моего жениха. — Я так счастлива, что мы выкроили время и собрались все здесь. Особенно вы, Олег, мне, право, дико неловко, что мы выдернули вас с важного совещания. Это по поводу того немца, что дурачит сотни девушек? Ульяна мне рассказывала. Массовый иск, ну надо же.

Курт бросает на меня насмешливый взгляд:

— Именно, по тому самому делу. Но уже всё улажено — дамы сдались под гнётом его харизмы и забрали свои заявления. Осталась одна амазонка, особо упёртая. Но и она вот-вот сдастся.

— Ну и чего мы сидим? Дядя сказал же — скоро ливанёт, — прерываю его спич и приподнимаю бокал.

Дружно отхлебнув терпкой наливки, все приступили к наполнению тарелок и псевдо-Олег завис, разглядывая расставленные вокруг себя миски с отварным брокколи, цуккини и луком-шалот.

— Что это ещё такое? — шепчет под нос, но так, чтобы я слышала.

— Это твоё специальное меню. Прости, я рассказала, что ты вегетарианец. Мясо на дух не переносишь, — положив себе в тарелку громадный кусок дымящегося ягнёнка, тяну язвительную улыбку: — Приятного аппетита, Олег.

Часть 18