Под одной крышей - Эли Хейзелвуд

Он говорил так, будто хотел сказать что-то ещё. Немного тоскливо. Почти извиняющийся. Это заставило меня пожалеть о том, что я потратила тридцать минут на макияж, чтобы пойти на свидание с кем-то другим, с каким-то бедным парнем, которого я даже не хочу впечатлить по той простой причине, что он не…

Да.

— Я… — Я делаю глубокий вдох и делаю шаг назад от Теда, единственная вина которого в том, что он… не является другим парнем. Я не могу представить его смотрящим «Холостяка» вместе со мной, что, очевидно, является препятствием для сделки. Чем больше ты знаешь, да? — Я собираюсь пойти внутрь. Но спасибо за все. У меня был прекрасный вечер.

Если Тед разочарован, я не могу сказать. К его чести, он колеблется совсем недолго. Затем он улыбается и удаляется к своей машине без всяких «Я позвоню тебе» или «Увидимся в следующий раз», которые, как мы оба знаем, были бы не более чем ложью вежливости. Я молча благодарю богов EPA за то, что на прошлой неделе его перевели в другую команду, и иду в дом.

Я с удивлением обнаруживаю Лиама в гостиной, сидящего на диване с пивом в одной руке, стопкой бумаг в другой, с нелепыми милыми очками для чтения на носу. А может, и нет. В конце концов, сегодня субботний вечер. Обычно мы проводим субботние вечера на этом самом диване, смотрим телевизор, разговариваем обо всем и ни о чем. Логично, что он здесь, хотя меня не было.

Я не могу припомнить лучшего занятия, чем сидеть дома в пижаме и болтать со своим соседом.

— Что ты читаешь?

Лиам поднимает на меня взгляд, рассматривает моё короткое, но не слишком, платье, мои распущенные волосы, мои красные губы, затем сразу же возвращается к своим бумагам. — Просто руководящий документ для работы.

— Как добиться своего собственного разлива нефти за десять простых шагов?

Его губы изгибаются вверх. — Я думаю, тебе нужен только один.

— Слушай, мы это уже проходили. Ничего страшного, если ты пока не хочешь увольняться, но самое меньшее, что ты можешь сделать, это не работать по выходным. Давай, Лиам. Сделай это ради окружающей среды.

Он вздыхает, но снимает очки и откладывает бумаги. Я улыбаюсь и протягиваю руку вперед, чтобы взять его пиво и сделать глоток, не потрудившись спросить. Лиам молча изучает меня, но не начинает читать снова. Когда я поднимаю одну бровь — что? — он уступает и спрашивает: — Разве он не зайдет?

— Кто?

Лиам смотрит в сторону входа.

— А. — Верно. Другие мужчины тоже существуют. Иногда трудно вспомнить. — Нет. Тед не… Он отправился домой.

— О.

— Я не… Мы не… — Как это сказать? — Мы не…

Лиам кивает, хотя он не может понять, что я только что пробормотала. А потом он ничего не говорит. И тогда всё становится немного странным. В комнате возникает странное напряжение. Как будто мы оба что-то сдерживаем. Я бы не хотела копаться в себе, чтобы понять, что именно.

— Мне пора идти спать.

— Хорошо. — Он сглатывает. — Спокойной ночи.

Может быть, два пушистых пупка[14] — это слишком много, а может быть, я просто никогда не умела ходить на высоких каблуках. Факт остается фактом: я теряю равновесие и спотыкаюсь, когда пытаюсь пройти мимо него. Его руки, большие, твердые и теплые даже сквозь платье, обхватывают мои бедра, пока я снова не обретаю устойчивость. Я стою, а он сидит, и так я выше его на несколько дюймов, и… Это что-то новое, видеть его с этой точки зрения. Он выглядит моложе, почти мягче, и мой первый пьяный инстинкт — прижать к себе его лицо, проследить линию его носа, провести большим пальцем по нижней губе.