Долина кукол - Жаклин Сьюзан (2018)

Аллен продолжал показывать Энн вновь и вновь прибывающих знаменитостей, давая каждому из них подробную характеристику и до мельчайших подробностей описывая их личную жизнь. Энн удавалось при этом проявлять должный интерес, но взгляд ее то и дело останавливался на столике Генри Беллами. Все внимание ее было сосредоточено на том, что там происходило. Что уж такого занимательного может рассказывать девушка, подобная Дженнифер Норт? А о чем рассказывает ей Лайон? Видно, что не о разбомбленном сарае или погибшем капрале. Энн увидела, как он откинул голову и расхохотался. Когда они обедали вдвоем, он так не смеялся. Она тогда оказалась всего лишь неприметной секретаршей c его работы, которая ни c того ни c сего начала уговаривать его писать свой роман и так его запутала, что он пустился в воспоминания о пережитых им ужасах. Энн отвернулась, увидев, как Лайон раскурил сигарету и протянул ее Дженнифер.

Неожиданно свет в зале стал гаснуть. Торопливо забегали официанты, принимая последние заказы. Постепенно все замерло, разговоры смолкли, наступила тишина ожидания, потом свет погас совсем, а оркестр заиграл мелодию одной из популярных песен Тони Полара. Вспыхнул прожектор и осветил круглую площадку сцены в центре зала, на которую под громкие аплодисменты вышел Тони Полар. Он поклонился, c очаровательным смущением принимая аплодисменты. Он был высок и хорош собой, в нем чувствовалось что-то мальчишеское, отчего он казался милым и легкоранимым. Девушке захотелось бы довериться ему, а женщине – защитить и помочь.

Несмотря на кажущуюся застенчивость, пел он хорошо и держался уверенно. Видно было, что он знает, как привлечь внимание слушателей. Исполнив несколько песен, он немного ослабил галстук, давая понять, что выкладывается вовсю и весь запарился, взял в руки микрофон и стал ходить по залу, останавливаясь около разных знаменитостей. Стоя у их столиков, он пел, обращаясь только к ним, потом немного пошутил c газетчиками и наконец, выбрав из аудитории нескольких солидных дам, стал подходить к ним, напевая при этом какой-нибудь любовный куплет, в упор глядя на них и робко улыбаясь. Дамы при этом совершенно теряли голову от восторга и выражали это так откровенно, что совершенно забывали о сидевших рядом c ними и сгоравших от стыда мужьях.

Когда Тони проходил мимо Дженнифер, их взгляды встретились. Он на мгновение сбился, пропустил куплет, но не остановился, а продолжал идти дальше. Вдруг, как будто только теперь сообразив, какое видение ему предстало, он медленно пошел обратно и, не спуская глаз c Дженнифер, допел свою песню до конца. Затем Тони поклонился, снова вернулся в центр зала и продолжил свое выступление, до окончания которого он больше ни разу не взглянул в сторону Дженнифер.

Публика не желала отпускать Тони, и ему пришлось много раз выходить на поклоны. Вновь ярко вспыхнул свет, но аплодисменты не утихали; подогреваемые доброжелательным топаньем ног и криками «Еще! Еще!», оркестранты, не зная, что им делать, и в ожидании точных распоряжений, сыграли несколько тактов широко известной песни, часто исполнявшейся Тони. Аплодисменты становились все более настойчивыми. Тони больше не уходил c площадки, а стоял и улыбался c выражением по-мальчишески подкупающей благодарности на лице. Он показал себе на горло, давая понять, что устал, но аплодисменты от этого только усилились. Наконец, сдаваясь, он добродушно пожал плечами, перекинулся парой слов со своим аккомпаниатором и возвратился на площадку. Когда зазвучала музыка, Тони повернулся и запел, обращаясь прямо к Дженнифер. Он пел модную любовную балладу, слова которой, как у большинства песен такого рода, могли принимать очень личное, даже интимное значение. Казалось, что они были написаны специально для того, чтобы он, Тони Полар, мог признаться Дженнифер и еще восьмистам слушателям в этом зале, что он вдруг, только сейчас, встретил свою настоящую любовь.