Я тебя заколдую - Юлия Леонова

Девятнадцать годков уж почитай исполнилось, пора. Пора ехать в столицу и искать ей мужа. Состояние то у него огромное, а Софья единственная наследница. Успеть надо, пристроить ее в хорошие руки. Граф горестно вздохнул, вспоминая трагедию двадцатилетней давности.

Двадцать лет назад его единственный сын и наследник привел в дом девушку Оксану без роду, без племени, назвав своей невестой. Его избранница была без сомнения красавицей. Ее ошеломляющая красота, даже на него произвела неизгладимое впечатление, что уж говорить про его сына, которому на тот момент едва исполнилось двадцать лет. Владимир Александрович такому браку естественно воспротивился. Поначалу ему показалось, что Алексей смирился с его решением, но спустя неделю он пропал, оставив письмо, в котором сообщал, что не мыслит жизни своей без Оксаны, и уезжает с ней. Спустя год он появился в имении с младенцем на руках бледный и абсолютно раздавленный. Оксана умерла родами, а он так и не смог жить без нее и последовал за ней спустя всего полгода, угасая на глазах у всех.

Дворня сплетничала: «Приворожила его ведьма, за собой забрала не иначе».

Так в усадьбе появилась Софья. Не смотря на то, что к матери ее почти все без исключения питали страх и неприязнь, маленькую Сонечку полюбили и баловали безмерно. Когда девочке исполнилось десять, ее забрала сестра графа, чтобы воспитать из нее благородную девицу, а не сорванца в юбке, поскольку брат ее позволял своей внучке вытворять все, что ей взбредет в голову: носиться целыми днями верхом в мальчишеской одежде, лазить по деревьям, а стреляла из арбалета она лучше любого мальчишки в усадьбе.

В этом году девушка вернулась в отчий дом, а осенью Владимир Александрович, собирался вывести ее в свет, чтобы она имела возможность выбрать себе мужа. В том, что выбирать будет Софья, он не сомневался, другого она не потерпит, ну, а препятствовать ей он не собирался. Судьба родителей ее сложилась трагично, так пусть хоть дочь их будет счастлива, решил старый граф.

Глава 2

Его светлости не спалось в эту ночь. Едва Воронцов закрывал глаза, как пред его мысленным взором являлась синеглазая нимфа. Василий беспокойно ворочался на мягкой перине пытаясь уснуть, устав от тщетности этих попыток, он чертыхнулся, и поднялся с постели. Серый предрассветный сумрак проникал в комнату через неплотно задернутые бархатные портьеры. Князь оделся, не прибегая к помощи камердинера, и вышел из дома. Прохлада раннего утра приятно бодрила. От реки призрачным саваном поднимался туман, укутывая близлежащую рощу. Усадьба Воронцовых располагалась на некотором возвышении, и сверху взору его светлости открылась чудная картина.

Восточный край неба переливался нежнейшими оттенками розового и оранжевого. Всюду, куда устремлялся его взгляд, расстилался бескрайний зеленый простор, на котором желтыми лоскутами располагались хлебные поля. Легкий утренний ветерок едва заметно шевелил темные волосы на его голове, остужая разгорячённую кожу под тонким полотном белой рубашки. Вдохнув полной грудь, князь широким шагом направился к конюшне. Растолкав спящего конюха, велел оседлать вороного. Стоя у ворот конюшни в ожидании, Василий нетерпеливо постукивал хлыстом по голенищу сапог для верховой езды, начищенных до зеркального блеска. Оседлав, Семен вывел из конюшни жеребца по кличке Демон, которую тот получил за злобный и буйный нрав. Никто в имении, кроме самого князя не решался ездить на этом чудовище и сам конь не признавал никого, кроме хозяина.

Легко вскочив в седло, его светлость покинул пределы усадьбы. Пустив вороного галопом, он направился в сторону леса, туда, где днем ранее повстречал девушку, чей образ не давал ему сомкнуть глаз всю ночь.