Не искушай меня - А. Уолтерс

Я делаю, как он предлагает, снимаю свои кеды и отдаю их Максу, а он забрасывает их в багажник. Я же засовываю ноги в сапоги, которые, кажется, размеров на пять больше нужного. Я крепко затягиваю шнурки и застегиваю пряжки по бокам, максимально плотно, хотя понимаю, что все равно выгляжу смешно.

Уперев руки в бедра, я бросаю на Макса раздраженный взгляд.

— Ты не желаешь объяснить, почему заставил меня нарядиться, как Клоун Бозо? — требую я объяснений. (Примеч. ред. Клоун Бозо — комедийный персонаж, получивший свою популярность в США благодаря широкой рекламе на телевидении в 1960е)

Макс протягивает мне термос, а сам достает из машины две вещи. Он, очевидно, хорошо подготовился.

— Ледянки? — недоверчиво спрашиваю я.

Макс засовывает под мышку две красные пластиковых ледянки и невинно улыбается.

— Ага, это ледянки, — подразнивает он.

Захлопнув багажник, Макс кивает головой в сторону лесной тропинки между двумя домами.

— Пошли.

Я с трудом ковыляю за Максом по снегу, который достигает мне уже до лодыжек.

То, что мне приходится идти в ботинках Макса, значительно замедляет меня, и ему приходится постоянно останавливаться, чтобы я могла догнать его. Он ведет меня по узкой тропке, окруженной плотной стеной деревьев.

Откуда-то издалека доносятся смех и крики. Мы минуем деревья и оказываемся позади квартала. За крайним рядом домов начинается склон, а внизу устроено футбольное поле.

Повсюду носятся дети. Очевидно, часть занятий отменили из-за снегопада, и большинство местных ребятишек собрались у самого крутого склона для катания на ледянках, который я когда-либо видела.

— Ты сюда хотел привезти меня? — уточняю я у Макса, изумленно глядя на него. Мне бы стоило уже перестать удивляться поступкам Макса, но в моей голове никак не укладывается, что мужчина, с которым я познакомилась, и мужчина, с восторженным выражением на лице, как у носящихся вокруг детей, стоящий сейчас рядом со мной с двумя ледянками в руках, один и тот же человек.

Макс засовывает руки в карманы и наслаждается картиной, разворачивающей перед его глазами: взгляд рассеянный, на губах мягкая улыбка.

— Мама приводила меня сюда, всякий раз, как выпадал снег. Это было нечто особенное, только между мной и ней. Она позволяла мне кататься с этого холма, пока я был уже не в силах стоять, тогда она поила меня горячим шоколадом и относила в машину.

Я ничего не говорю, не желая прервать этот редкий момент откровенности. Макс кивает на скопление камней у подножья холма.

— Я сломал руку, ударившись о те камни.

Он смеется, но это грустный и тоскливый смех.

— Мама страшно перепугалась. Меня повезли в больницу на скорой, что для девятилетнего мальчишки самая крутая вещь на свете. Поэтому я не думал вообще о том, что у меня кость торчит сквозь кожу.

Его улыбка увяла, и он сморщился.

— Я не был здесь с тех пор, как мне было десять, — пробормотал он, погрузившись в воспоминания и глядя куда-то в пространство перед собой.

Я чувствую, как сдавило горло, а на глазах закипели слезы. Я знаю, что он делает, даже если он поступает так неосознанно. Он дарит мне частичку себя, частичку себя до того, как он увлекся наркотиками. До появления клуба. До того, как его жизнь покатилась под откос.

Я делаю глубокий дрожащий вздох, чтобы успокоить прерывистый стук своего сердца. Как не отдать свое сердце парню, который стоит передо мной, и делится самым дорогим, что у него есть? Своими воспоминаниями. Своим счастьем. Частью своей жизни, которая осталась непорочна.

Макс моргает несколько раз, словно приходит в себя и вспоминает, где он находится. Он разворачивается ко мне и уголки его губ ползут вверх. Он забирает у меня из рук термос, кладет его под деревом, и вручает мне одну из ледянок.

— Будет весело. Обещаю, — заверяет он меня, вытаскивает из заднего кармана шапочку и надевает ее.

Снова это слово. Обещаю.