Не искушай меня - А. Уолтерс

— Давай же, Макс. Давай заведем тебя внутрь, — уговаривала я, пытаясь заставить его двигаться, но наркотики так одурманили его, что он был способен только волочить ноги.

— Я хочу немного посидеть снаружи, — пробормотал он, махнув рукой в сторону мини-маркета, и тяжело опустился на деревянные ступени. Он прислонился головой к стене здания и поднял руку к лицу. Похоже, сейчас он не особо ощущает боль, и это хорошо, потому что утром он прочувствует ее в полной мере.

— Странные ощущения в области лица. Что с ним не так? — невнятно спросил он. Я убрала его руку от ран и зажала ее в своих ладонях.

— Тебе надо просто зайти внутрь и поспать, — успокаивающе уговаривала я, надеясь убедить его встать на ноги. Макс покачал головой.

— Я хочу остаться здесь. Еще чуть-чуть, — попросил он, а затем сжал мою руку. — Не рассказывай Лэндону. Мама и папа будут так злы на меня. Я продолжаю все портить. Не рассказывай Лэндону, — бормотал он, опустив голову.

Я встряхнула его, боясь, что он отключится. Было очень холодно, и я начала задрожала. Та часть кожи Макса, которая не кровоточила и не была покрыта синяками, показалась мне слишком бледной и пепельно-серого оттенка. Нужно завести его внутрь.

— Давай же, поднимайся, — настаивала я, потянув его за руку. Макс начал жаловаться, но через пару мгновений, я смогла заставить его подняться по лестнице к его двери.

— Где твои ключи? — спросила я. Макс улыбнулся, хотя эта грустная улыбка ничем не напоминала его обычную высокомерную улыбку. Трещина на губе не дала мне всерьез воспринять его попытку соблазнить меня.

— Ты должна достать их сама, — с трудом выговорил он. Я обрадовалась, когда поняла, что даже под кайфом он способен вести себя как придурок.

Закатив глаза, я засовывала руку ему в карманы, в поисках ключей. Макс хихикнул и закачался. В итоге он облокотился на стену. Я вытащила ключи из его заднего кармана, и

какое-то время потратила, подбирая нужный, чтобы открыть дверь.

После нескольких неудачных попыток, мне удалось найти нужный ключ и открыть дверь, и я встащила Макса внутрь. Он смеялся и бессвязно бормотал. Я включила свет и уложила Макса на потертый диван, который стоял в гостиной.

Макс перевернулся на бок и так и остался лежать. Порез у него на лбу раскрылся, и кровь стекала на ткань под его щекой.

— У тебя есть аптечка? — спросила я его. Но он не услышал меня, поэтому я начала искать что-то, чтобы остановить кровь.

Квартира Макса была убогая, мебели было мало, и вся она была старая и подержанная. Здесь явно не хватало его личных вещей, что показалось мне довольно печальным. Жилье человека, которому плевать на всех вокруг. Я испытала отчаяние видя беспорядок вокруг себя.

В глубине коридора была дверь в ванную, и я обрадовалась, увидев, что ее он содержал в чистоте. Там в аптечке я нашла пластырь и антисептический крем.

И затем я, не удержавшись, открыла еще одну дверь в коридоре. Я включила свет и поняла, что это спальня Макса. Кровать была не застелена, а на полу валялась одежда. Я увидела несколько учебников и старенький компьютер на столе у окна.

Я вытащила из шкафа чистую рубашку, и затем, ощущая себя шпионом начала копаться в грудах одежды. Я нашла два пустых пузырька от рецептурных лекарств и огромное количество полиэтиленовых пакетиков.

Затем в глубине нижнего выдвижного ящика шкафа я нашла сложенную пополам фотографию. Развернув ее, я увидела семью, изображенную на ней. Это один из тех банальных снимков, которые делают в фотоателье: дурацкий синий фон, нелепые напряженные позы. На стуле сидит женщина со светлыми волнистыми волосами, за ее спиной стоит высокий мужчина, который положил руку ей на плечо. Рядом с белокурой женщиной стоит мальчик с копной светлых кудрей, а у женщины на коленях лежит младенец не старше шести месяцев.