Моя твоя дочь - Лилия Сурина (2022)

Парень пыхтит мне в ухо, и все сильнее давит на нож. А я поверить не могу, что так вляпалась. Смотрю на бабу Веру, она рыдает беззвучно, слезы стекают по бледным морщинистым щекам, и такая жалость в поблекших серых глазах. Вот о чем она меня хотела предупредить, что опасность исходит от ее внука.

- Юра, убери нож, я помогу тебе, - спокойно говорю, не показывая страха, а у самой сердце замирает, ведь помочь нечем, не возим с собой такие препараты. – Только мне сначала нужно позвонить на станцию, чтобы привезли нужные тебе лекарства. И давай бабушку все-таки отправим в больницу?

Пока захватчик думает, делая дырку в моем бренном теле все больше, его штормит, как он выразился и острие то немного отходит, то упирается еще сильнее. Мне уже мерещится ручеек крови, горячо стекающий к пояснице. Ну почему это со мной случилось именно сейчас?! Я настроилась на светлое будущее с дочкой, малышом и любимым мужчиной, и вдруг конец? Одно неловкое движение и поминай как звали. Вот если бы это произошло полгода назад, я бы только благодарила всевышнего, и мечтала, чтобы быстрее прекратилось мое одинокое существование. Сейчас же так обидно.

Из прихожей доносится пиликанье моего смартфона, Роза беспокоится, прошло уже прилично времени, как я тут зависла. Если не отвечу, то она придет за мной.

- Юра, решай быстрее, бабушке совсем плохо, - пытаюсь поторопить парня, но делаю только хуже, он взрывается злобой, - ладно, ладно… но тебе же нужны препараты… ну… доза? Вот, надо позвонить, чтобы привезли.

- У тебя есть, я уверен, - нож перестает меня буравить и до ушей доносится звон ампул, парень роется в моем чемоданчике, отбрасывая в сторону ненужные ему флаконы. – Есть… я знаю… Черт!

Он просто переворачивает укладку и все содержимое сыплется на старый выцветший ковер. В ярости он отбрасывает оранжевый чемодан, и он летит прямиком в окно, вдребезги разбивая стекло. Весьма удачно, теперь Роза поймет, что случилось что-то ужасное и вызовет кого нужно.

В комнату врывается прохладный ветер, тороплюсь укрыть больную пледом, та жмурит глаза, показывая, как ей стыдно за выходки внука. Глажу ее по руке, успокаивая.

- Все будет хорошо, слышите, скоро поедем в больничку…

- Ага, прямиком в морг она поедет, я хоть хату продам и с долгами раскидаюсь. Че смотришь, звони своим, курица!

- Мобильник в куртке… в прихожей.

- Иди! Без глупостей, а то на пару с бабкой в морг поедете…

Юрку штормит все больше, он буквально пополам складывается, но я знаю, что ломка только злит его, сознание он терять не собирается. Быстро достаю свой телефон, трясущимися пальцами листаю список абонентов, выискивая номер Александра. Мне так плохо, мутит и туманит мозг, чувство, что отключусь сейчас, хоть бы дозвониться успеть.

- Возьми трубку… - умоляю напарника, слыша длинные гудки, и чувствуя, как слабость катится по телу, от ног к голове. И наконец мне отвечают. – Саша, меня взяли в заложники…

Я только это успела прокричать, и тут гаснет свет.

- Так… давай, приходи уже в себя… не пугай меня… - слышу голос Макса и не понимаю, откуда он здесь. Может, я сплю? Но резкий запах нашатыря шибает в нос, возвращая сознание, вбрасывая в реальность. Не сон…

- Макс… - голос мой так слаб, что имя будто прошуршало, голова раскалывается, боль идет сзади.

Сквозь туман будто разглядываю любимое лицо, пытаясь улыбнуться. Максим прикладывает указательный палец к своим губам, показывая, что нужно молчать. Он в униформе врача, на синем кармане мотается бейдж, и он осторожно указывает на него. Александр Витальевич Горянин. Понятно, подменился с доктором и пришел вызволять меня.

- Я ее не трогал, - нервно дергается Юрка позади Нечаева, - она сама рухнула и приложилась башкой о шкаф. Я мокруху на себя не возьму, не надейтесь…