За это я тебя и ненавижу - Ася Оболенская (2018)

На всякий случай взглянула на вывеску, ну, мало ли, после вчерашнего что-то перепутала… Да нет, все как надо — потертые буковки, «ю» не горит. Вывеска гласит о том, что «рюмочная «Надежда» открыта с двенадцати дня до полуночи. Подпись снизу — «со своими спиртными напитками не входить», в самом низу заметка от руки — «увижу — вломлю п…ры». Я даже почерк узнала — Пашка, оранник, мой бывший одноклассник, совсем со школы не изменился.

Интересно, что же мужчин смутило тогда?

Неужели перегнула?

В поисках ответа посмотрела на босса. Вот же! Пока я тут уже себе сцены кровавой расплаты за содеянное рисую, он чуть ли не ржет!

— Простите, Анна Львовна, задумался, — проговорил шеф, поймав мой взгляд. — Рад, что вы привезли нас именно сюда. — И теперь в сторону гостей. — Девушка дело говорит, пройдемте внутрь.

Ладно, на самом деле все шло даже лучше, чем я могла представить. На этом моменте самые оптимистичные картины в моем воображении рисовали картину, где Илья Владимирович вписывал в мою трудовую книжку запись о том, что его бывшая помощница официально признается неадекватной и с позором изгоняется со двора. С предприятия, в смысле.

Однако я недооценила шефа. Снова. Либо у меня начались галлюцинации, потому что тот самый человек, который выглядел, как мой начальник, конкретно сейчас держал дверь рюмочной, ожидая, пока Егор пройдет внутрь.

Про Андрея стоит рассказывать, или сами догадаетесь? Ладно, это уже становится скучно даже мне. Он по-прежнему ныл, матерился и, удивительно, что еще на шею Егору не кидался, чтобы тот пожалел его.

— Анна Львовна! — Надежда Степановна, моя бывшая учительница русского языка и литературы, уже приближалась к нам, грациозно снуя между рядами столиков.

О том, какой черт дернул эту милейшую женщину сменить поприще, уволиться из школы и открыть рюмочную, я не знала. Мало ли, у всех свои тараканы, да и сейчас это было к лучшему. Ну, где бы я еще такое колоритное место за двадцать минут откопала?

В заведении у Надежды Степановны собирался весь городской бомонд. Алексей Федорович с новых домов всегда притаскивал гитару. Гитара эта, кстати, в различных ситуациях выполняла различные функции. Это вам и музыкальный инструмент, и удобный поднос, и средство самообороны, если нужно.

Самый знатный городской рыбак, дядя Жора, не смел посещать рюмочную без очередной порции рыбы, приготовленной по особому рецепту. Он ее даже в тине один раз мариновал. Поговаривают, что рюмочную после этого случая три дня проветривали.

Еще был Иван Федорович, наш трудовик со школы, вот к нему хозяйка заведения была особенно строга. Не может наизусть «Я помню чудное мгновенье…» прочитать — водку не получает. И никаких поблажек.

В общем, публика обычно собиралась яркая и колоритная, даже жаль стало, что будний день, да и время еще за полдень не перевалило, однако, как обещала Надежда Степановна, теплый прием нам был обеспечен.

— Добрый день! — поприветствовала учительницу, искренне надеясь, что и она поняла меня правильно.

— Ваш столик готов. — мило улыбнулась женщина, мгновенно вызвав непонимающее «чо» от не слишком трезвого мужчины, сидевшего на ближайшем к нам стуле. Мужчина этот практически незамедлительно схлопотал от хозяйки заведения папочкой с меню по затылку и, видимо, пришел к выводу, что дальнейшие его реплики не так важны.

Мы же заняли соседний столик. Чтобы вы понимали, тут все было по канонам — пластиковые столы, пластиковые стулья, пластиковая посуда (нашего производства, естественно), в общем, стиль соблюден. Пластиковый стиль.

— Вам как обычно? — едва мы заняли свои места, спросила бывшая учительница.

Что такое «как обычно» кроме Надежды Степановны не знал, пожалуй, никто. Именно поэтому Илья Владимирович вопросительно посмотрел на меня, я — на хозяйку рюмочной, а она… Она даже бровью не повела. Пришлось согласиться.

— Конечно!