Титус Гроун (Горменгаст - 1) - Пик Мервин

Между тем сам Саурдаст, с честью проведя очередную часть церемонии, позволил себе на минуту отвлечься и окинуть взглядом родных крестника. Старик был шокирован – от благопристойного полукруга ничего не осталось. На свое место возвратился герцог, да его супруга стояла как прежде – но не столько из желания соблюсти приличия, сколько из-за полного безразличия, ясно читаемого на ее лице. Но зато все остальные словно с ума посходили. Прунскваллер беззастенчиво разглядывал цветы в вазах, Фуксия, дрянная девчонка, отошла к нянюшке, золовки его сиятельства тоже сошли с указанных мест у стола и, что-то нашептывая друг другу, недоброжелательно смотрели в сторону племянницы. Нечего сказать – хороши. И это называется аристократия. Однако досада одолевала Саурдаста не более нескольких секунд – не хватало только сорваться и ему, тогда все точно пойдет прахом.

Но если церемония нарушена один раз, то и дальше все идет наперекосяк. Саурдаст принялся медленно опускать книгу с лежащим на ней ребенком на стол. В это время старик случайно глянул на сестер герцога и заметил, как те обмениваются ехидными ухмылками – непонятно только, на чей счет. Это было уже выше сил старика. Пальцы его неожиданно онемели, и книга накренилась вниз, младенец заскользил на пол, вырвав в попытке зацепиться лист, совершая тем самым первый в своей жизни богохульный поступок. Металлическая корона жалобно звякнула о ножку стола. Первой опомнилась, как всегда, нянюшка. С воплем: «Ах ты, Боже мой!» – старуха кинулась к заходящемуся рыданиями малышу. Саурдаст готов был сквозь землю провалиться – он все еще сжимал в пальцах злополучную книгу.

Доктор Прунскваллер, согнувшийся, словно вопросительный знак, резко повернулся в сторону госпожи Гертруды, готовый прийти на помощь, случись с нею что. Глаза герцогини по-прежнему ничего не выражали, и эскулап задребезжал:

– О, они же как мячики, прыгучие, упали, но не ничего с ними не случилось. Ах, вот так, ха-ха!

– Что вы такое болтаете о людях, – вспыхнула женщина.

– Я говорю всего лишь о вашем сынишке, сударыня. Он же упал на пол, и с ним ничего не...

– Упал? – хрипло переспросила герцогиня. – Но куда?

– Ха-ха, ха-ха, ваше сиятельство, он свалился на пол. Конечно, на пол – в этом не может быть никакого сомнения. Вы слышите этот полный трагизма крик? Он, он, ваше чадо, ваша кровинка. Ах, этот пол, разрази его господь. Хорошо еще, что между, сиятельным телом вашего младенца и варварской натурой пола кто-то догадался подстелить толстый ковер. Ха-ха.

– А, так вот почему такой переполох, – женщина равнодушно повела плечами, скармливая при этом своей птичке очередную порцию хлебных крошек.

– Да, – процедила Кора, поворачиваясь к сестре, при этом в голосе ее слышалось неприкрытое злорадство, – да, да. Вот оно как повернулось. Готовились – готовились – и на тебе.

– Именно, – отметила Кларисса с удовлетворением, и сестры довольно переглянулись. Нечасто на их долю выпадала подобная радость. Обе женщины – конечно, старые девы – мстительно смотрели в сторону леди Гертруды. Впрочем, та по-прежнему была поглощена исключительно своим пернатым питомцем.

Кажется, мать Титуса наконец решила как-то проявить себя. Сложив трубочкой губы, она издала легкий свист – и птичка тотчас же перелетела с ее плеча на чуть согнутый палец. Неторопливо герцогиня подошла к Саурдасту, который трясся крупной дрожью, хотя первый испуг у него прошел в момент, когда старик убедился – ничего страшного с младенцем, кажется, не случилось. Сам лорд Гроун стоял в стороне, засунув руки в карманы – по-видимому, он счел за лучшее оставаться в стороне. Однако глаза его были полны тревоги. Госпожа Слэгг баюкала в своих заботливых руках вовсю орущего младенца, шепча ему всякие успокаивающие слова. Впрочем, ребенок все равно буквально заходился от воплей.

Тогда герцогиня осторожно приняла ребенка из рук нянюшки и шагнула к окну, надеясь, что хоть яркий солнечный свет заставит наследника успокоиться.