Ты тоже сделал ко мне шаг, и мы почти коснулись друг друга грудью. Наши запахи смешались. У тебя явно жутко дорогой парфюм, а я украла свой у матери, когда сбегала из её дома. Эта дамочка душится какой-то суровой древностью, пришлось натирать кожу эфирным маслом, чтобы как-то перебить этот богемный шик.

– Ты что, на апельсиновой плантации работаешь? – скривился ты, принюхиваясь.

Масло грейпфрутовое – моя гордость. И тебе явно понравилось, но ты не смог не поиздеваться.

– Да, на такого же гандона, как ты! – прошипела я в ответ, и ты дёрнулся в мою сторону, чтобы схватить за косы, натянуть их и заглянуть прямо в глаза.

Твои радужки были почти чёрные, ты просто Копперфильд какой-то. А ещё, даже молодой Джонни Депп убил бы за такие скулы. Наша дочь сейчас слушает эту уродскую песню, там есть строчка: «За что фортануло. Такой неформатной, с таким форматным мужчиной?» или что-то в этом духе. Правдиво, если вспоминать под неё нашу первую встречу. Я была неформатной даже для квартирника со студенческим сбродом, а ты даже для них был белой вороной в своём идеальном костюме.

– Отпусти! – прорычала я почти в самые твои губы, и ты вздернул бровь, как будто я букашка, молящая о свободе.

– Извинись за «гандона» – отпущу, – улыбнулся ты, ещё ближе придвигаясь ко мне.

Со стороны это смотрелось, как чертов эротический медляк, и все вокруг уже шушукались, но на деле мы просто занимались злющими гляделками. Мы близко, потому что так вышло, наши носы соприкасались, потому что чем больше я вырывалась, тем сильнее ты меня хватал.

– За какого именно гандона мне нужно извиниться? – улыбнулась. Моя бордовая помада наверняка смотрелась просто потрясно.

– Я как будто веник держу, честное слово, – как будто между прочим сообщил ты и крепче сжал мои косички.

Я заплела их совсем недавно и кожа всё ещё была воспалённой, а ты делал боль нетерпимой, но я не могла отступить. Однако успела хрипло охнуть, а в уголке глаза появилась влага. Это не слезы, это то, что называют «искры из глаз». Мой стон тебе, видимо, понравился, ты засмеялся, и мне захотелось заткнуть тебя. Как угодно заставить замолчать. Подняла ногу и со всей дури ударила каблуком прямо по твоей начищенной туфле. Эффект был ошеломительный. Ты матерился и злобно смотрел на меня, а через пять минут мы выяснили, что нужно ехать в травмпункт. Сорванный ноготь, вмятина на идеальной туфле и ты, мужественно сжавший зубы, поглядывая на меня – невозмутимую и даже улыбавшуюся.

Я не знаю, что со мной не так. Я не знаю, почему мне потребовалось тебя дразнить, но ты даже в тот момент был чертовски самоуверен. Не жаловался, не плакал – терпел, и мне это чертовски нравилось. Я хотела продолжать, мне понравилась эта игра. Я не жестокая, но было скучно на том квартирнике, а стало… весело.

У тебя айфон 3G, а я до того момента такого в глаза не видела, и ты не хвастался, просто искал адрес ближайшей больницы и вызывал такси. Ты требовал, чтобы я ехала с тобой, потому что думал, будто я испугаюсь вида мяса после того, как тебе оторвут ноготь? Смешно.

– Кто это? – нелюбезно спросила медсестра, и ты, криво усмехаясь, сказал, что жена-идиотка.

Мне понравилась эта игра, ещё больше понравилось, что мы устроили целый спектакль. Меня пустили в кабинет, позволили смотреть, как тебе вырывают с большого пальца ноготь и говорят, что он ещё полгода будет отрастать. Я смеялась, и ты смеялся чёрт знает почему, мажор ты недоделанный.

– Ты психованная, и будешь отрабатывать, – сообщил, когда мы вышли на крыльцо.

Прошёл лёгкий летний дождь, я натянула на плечи папину белоснежную рубашку. Она смотрелась очень эффектно с болотного цвета топом и джинсами с высокой талией. У меня был прокол-монро, бордовые губы, густо подведены глаза и чёрные косы.. И я знаю, что ты то и дело пялился на серёжку.