Плохой хороший парень - Кэрри Прай (2022)

— Теперь ты понимаешь, что в данном спектакле давно расписаны роли и отойти от сценария — означает, сгинуть. Его главный постановщик не терпит импровизации.

Я слышала, как скрипят мои зубы. К несчастью поблизости не имелось всего того, что могло оглушить мерзавца.

— Сын! — возмущённо произнёс Валерий, оказавшись в коридоре. В руках он держал несколько потрёпанных папок. — Это крайне невежливо!

Юдин молчаливо отступил, но едва ли раскаивался. И тогда перед моим лицом показалась пара тёмных ботинок.

— Прости его, Юна. Мой сын не всегда бывает сдержанным, — мужчина явно насмехался. — Однако я рад, что вы смогли всё обсудить. И в следующий раз, задаваясь вопросами, обращайся ко мне, милая. Оставь самоволие.

Мне не было страшно, пусть всем свои видом я олицетворяла уязвимость. Подбирала слёзы, прикрывала оголённые плечи обрывками ткани. На деле мне хотелось вцепиться в их глотки, глаза, волосы, и если бы не остаток здравого смысла, я бы совершила задуманное.

— Боже, как ты похожа на мать, — в который раз поразился Валерий, высвободив из-под страниц папок старое фото. Оно опавшим листом упало к моим ногам. — Но всё-таки есть то, что вас всегда отличало. Она шла по головам и никогда бы не оказалась на коленях… Всего доброго, Юна.

Дверь захлопнулась, сквозняком смахнув фото. А я повалилась на пол и сложилась в позу эмбриона. Мне хотелось исчезнуть.

Дурной ветер вскрыл все карты, но не преподнёс ответов…

Марк явно дал понять, что является частью преступной группировки и не потерпит моего вмешательства. Но тогда зачем он стремится изничтожить их главного амбассадора? Ведь кто, как не Майский играет главную роль в тёмной пьесе? И если сам генерал имеет свои личные интересы, почему не отстранил меня от дела в первые же дни? И для чего им отец? Я готова хранить молчание и без подобных жертв.

Проклятье, я на всё готова!

Вопросы только множились, но гадать над ними не представлялось возможным. Только не сейчас, когда желание увидеть отца казалось чем-то жизненно важным. Мне хотелось верить, что он знает больше моего и способен развеять этот душащий туман.

— Да как ты смеешь?! — возмутилась я, когда полусонный дежурный перекрыл мне путь, не позволяя пройти к заключённым. Теперь он не казался мне трусливым стажёром с ничтожной долей полномочий. Напротив, его осанка стала бравой, а в глазах искрилось неоправданное высокомерие. — Уйди с дороги. Сейчас же.

— Не положено, — надменно бросил он, будто отыгрываясь за прошлую встречу. — Время позднее. К тому же, у тебя нет пропуска.

— Какой, к чёрту, пропуск? Там мой отец!

— А у меня приказ! — огрызнулся парень. — Лично от генерала. Так что захлопни свой рот и катись отсюда. Сейчас же, — ядовито вернул он.

Охваченная злостью, я сделала попытку прорваться, но служивый наглец оказался сильнее. Сковав мои плечи, он настырно толкал меня к выходу. Мне ничего не оставалось, как впустить в ход ноги. Я настырно топтала его берцы, не желая сдаваться. Отец был так близко. Нас разделяли несколько метров.

— Ты пожалеешь об этом, слышишь?! — мой голос походил на рык. — Клянусь, ты вылетишь отсюда при первой возможности!

— Идиотка! Я сейчас тебя сам в «морозилке» закрою! Тогда папашу ещё долго не увидишь! Ай! Сюда! Скорее! Здесь ненормальная!

Мне было слышно, как десяток тяжёлых ботинок сбегают вниз по лестнице, но продолжала бороться. Свирепо. Отчаянно. Я едва себя узнавала.

— Что здесь происходит?! — фантомными когтями всполоснуло спину. — Юна?

Обернувшись, я увидела несколько бойцов, а после Юдина, и тогда надежда отдышаться превратилась в пыль. От нахлынувших эмоций бурно заколотилось сердце.

Прошло несколько часов с нашей последней встречи, а моя ненависть к нему стократно возросла. Ко всему его облику. К бесстыжим глазам, манерной походке и непоколебимой способности казаться благородным.

— Что ты тут делаешь? К тому же, ночью?