Жена моего врага - Юлия Еленина, Ксения Каретникова (2020)

Надо же соблюсти все бизнес-правила, пусть и приперся ко мне Костя не по работе. Но скандал в офисе не скажется благоприятно на моей репутации. Хотя я вон вообще к нему на свадьбу пришел в качестве «плюс один».

Черт возьми! А ведь это как будто было так давно. На самом же деле просто многое изменилось. Я, даже Костя, выглядит он, кстати, неважно. Может, усталость сказалась? Проблем-то ему за последнее время знатно прибавилось.

- Не надо кофе! - резко бросает Костя и нервно расстегивает пуговицу пиджака. То сует руки в карманы, то вытаскивает.

- Тогда, может, чай? - добродушно предлагаю.

- Глеб, ты издеваешься?

Терпение не самая сильная сторона моего друга. А нечего было таким павлином вплывать в мой офис.

- Ничуть, - качаю головой. - Это ты какой-то нервный.

Костя почти взрывается. Вижу, как раздуваются ноздри, сжимаются кулаки. Неужели этот вид может кого-то напугать?

- Глеб, отвали от Леры, я же знаю, зачем ты это делаешь...

- Что я делаю? - перебиваю.

- Эта работа на заводе - твоих рук дело?

- Моих, - не отрицаю.

- Зачем? - Костя поднимается и опирается руками на стол.

И что он хочет мне показать, вот так нависая сверху? Думает, что сможет меня раздавить своим гневным взглядом7

- Ты задаешь странный вопрос, - чуть откатываюсь на кресле. - Она талантливый дизайнер, причем увлекается ювелиркой...

- Ты можешь все это ей рассказать, но не мне. Скажи правду, ты ведь просто хотел затащить ее в постель!

- Костя, мне не надо тащить чужих жен в постель, они хотят попасть туда добровольно.

Эта фраза не относится к Лере - я хочу поддеть, напомнить о прошлом, о котором мой друг забыл.

И я вижу, что срабатывает. Костя будто получает пощечину и опускается обратно в кресло. Трет лицо руками, устало выдыхает и наконец-то говорит:

- С твоим появлением все пошло наперекосяк, и я не верю, что это совпадение.

- Наверное, удобно свою вину спихивать на кого-то другого, - улыбаюсь я. - Ты ведь не любишь ее, зачем вообще женился?

Костя на секунду пожимает плечами и задумывается, а потом его прорывает:

- Люблю ее. И она была идеальным вариантом. Молодая, красивая, но при этом не искала себе папика, а хотела романтики. Я ей ее дал, нам было приятно вместе... Твою мать, - трясет головой, - на хрена я все это тебе рассказываю?

- Как в старые добрые времена, - киваю я. - Потому что ты, Костя, в сущности одинок.

На какую-то слишком душевную ноту переходит у нас разговор. Неужели мой дорогой друг понял, что угрозы не помогут, и решил исповедаться? Увы, с этим ему к батюшке, в церковь, а не ко мне. А то дальше нам останется только напиться и поплакать друг другу в дорогие пиджаки.

- Это ты одинок, Глеб, - произносит он тихо и чуть насмешливо. - И полон жажды мести.

Ну, такое его предположение логично. И чего греха таить - это правда. Только хрен я когда ему в этом признаюсь. Давлю в себе нарастающую злость и старательно улыбаюсь.

А вообще пора заканчивать - все равно ни до чего не договоримся.

- Не твое дело, Костя.

- Леру хотя бы пожалей, она ни в чем не виновата.

Надо же, на жалость давит. Как предсказуемо.

- А я ее ни в чем и не виню, - развожу руками. - Если ты использовал все приемы, то, пожалуй, закончим. Мне надо ехать по делам.

Костя понимает, что ничего и никакими способами от меня не добьется. Поднимается с кресла и уже возле двери оборачивается:

- Ты сам не захотел по-хорошему, Глеб.

Даже не спрашиваю, как будет по-плохому. Неинтересно. Но разговор у нас получился все равно занятным. Будто Костя хотел, чтобы я проговорил вслух все, что мы и так оба знаем.

Он громко хлопает дверью. Не сдержался? Или это пробная демонстрация всего того плохого? Даже смешно. И, признаюсь, в глубине души я ликую. Я задел его, вызвал на эмоции. Именно подобного и хотел.