Only you - Иоланта Палла

— От Славы покоя нет уже который год, — тетушка опускает плечи и снимает жилетку, кидая ее на кресло в углу, — неуправляемый мальчишка. Идет по возрастающей. Что будет дальше, страшно представить.

Она со вздохом садится напротив меня и берет в руки столовые приборы. Пока родственница пьет воду из стакана, мой мозг быстро выводит последствия поведения Славика. Более взрослый экземпляр выбран мне в помощники, поэтому я не удивлюсь, что к этому возрасту шалопай тоже кинет в кого-то бутылкой.

— Не отмалчивайся, Василис, — я поднимаю глаза на теть Соню, которая сдержанно улыбается, и шумно выдыхаю.

Не нужно слов, чтобы понять, как мне до сих пор стыдно за свое падение с окна, а еще за эти злосчастные фото. И вроде, где там моя вина? Не я жала на кнопку и фиксировала на кадр нижнее белье, но привкус горечи разливается по всему рту вместе со слюной.

— Заменить напарника нельзя?

Вопрос вырывается прежде, чем я успеваю взять эмоции под контроль.

— Вась, — тетушка слегка улыбается и смотрит так, что я у меня от надежды не остается и следа, — я поговорила с его отцом. Обещал успокоить.

— Я вообще не понимаю, зачем он здесь.

Бурчу под нос, ковыряясь вилкой в салате. Веду себя не хуже обиженного Германа и ничего не могу с этим поделать.

— Назар Александрович надеется перевоспитать сына. Как по мне, так это бесполезная трата времени.

Тетя хмурится и приступает к трапезе, пока я смотрю на нее с немым вопросом в глазах.

— Почему?

— Никита — уже сформировавшаяся личность, — пожимает плечами и равнодушно произносит родственница, — в ребенка нужно вкладывать силы до пяти лет. Я имею в виду, показывать грани, — теть Соня указывает пальцами, за которыми я внимательно наблюдаю, — хорошее и плохое. Нужно разжевывать и помогать ему изучить мир адекватно, а не так, как получилось у его родителей. Безграничная власть и море привилегий. Только сначала кажется, что разбитая чужому ребенку игрушка — мелочь. Со временем место этой игрушки займет человек. Хотя, — тетушка незаметно кривится и усердно орудует вилкой в тарелке, не глядя на меня, — что говорить об огрехах чужого воспитания, когда сама я… — Она одергивает себя и цепляет улыбку на лицо, указывая мне на нетронутый ужин. — Приятного аппетита, Василис.

Вот только приятным его точно не назовешь. Тетя Соня больше не говорит о Бариновых и процессе воспитания детей. Узнает лишь о том, как я провела день с ребятами, и какие успехи у меня в общении с ними. Темы Вероники и ее смерти мы не касаемся, но я ощущаю жуткую потребность поговорить. Не обязательно о сестре. На другие темы. Более легкие. От сегодняшних откровений у меня голова размером с луну. В ней очень много мыслей и сострадания каждому ребенку. В основном все истории были связаны со Славиком. Некоторые ребята учатся с ним в одной школе. Другим прилетает в лагере. Их группа сформировалась пару лет назад. С тех пор ничего не меняется. Слава шутит. Другие терпят. Негласно они всего его приняли за главного. Основной заводила. Жаль, что подбивает он отнюдь не на хорошие поступки.

Почему-то мне кажется, что Никита Баринов был таким же. В Славике я вижу его мини копию и испытываю странное неприятие. Не понимаю, почему для насмешек эти парни выбрали меня, а не ту же Вику, например. Судя по легкости, с которой она воспринимает Никиту, с нее бы не убыло. Одной позорной ситуацией больше, одной меньше, а тут краснеешь при каждом косом взгляде.