Захваченный (ЛП) - Сабрина Пейдж

— Может, ты уже прекратишь болтать? Я думаю о тебе, а не о футболе, чёрт возьми. За последние две недели я провёл здесь кучу ночей, пытаясь заснуть без тебя. Я едва могу есть.

Я поднимаю брови.

— С тобой определённо что-то не так.

Конечно, «почти не ем», вероятно, означает половину пиццы за перекус вместо целой.

— А когда я сидел у твоего дома, это было…

— Эй, эй, эй, — я подняла руку. — Ты сидел возле моего дома?

— Не в смысле сталкера, — оправдывается он. — У меня не было бинокля. Ты знаешь, что ночью с улицы можно заглянуть в окно гостиной. Это совсем не безопасно.

— Это прозвучало в точности как сталкер, псих. — Я ударяю его по очень твёрдой, очень мускулистой руке.

— Я хотел убедиться, что ты в безопасности, — отвечает Колтон, бросая на меня взгляд «что-я-сделал-неправильно». — Я имею в виду, что проделал дерьмовую работу. Если бы я присматривал за тобой днём, то мог бы проследить за тобой до спортивного центра и… чёрт возьми, Кэсси, я не хочу наблюдать за тобой через окно.

— Отлично. Это супер, что ты не хочешь подкрадываться к окну моей спальни.

Он делает паузу и делает глубокий вдох, его широкая грудь расширяется ещё больше.

— Я говорю тебе, что не думаю, что есть какое-то другое объяснение тому факту, что в последние две недели у меня был огромный узел в животе, кроме того, что я люблю тебя. Кроме того, я хочу, чтобы ты была рядом всё это чёртово время. Когда меня нет рядом с тобой, всё хреново. Так что я влюблён в тебя, и это всё. Тебе просто придётся жить с этим.

— Ты так умело обращаешься со словами, — говорю я, когда он поднимает меня и несёт к кузову грузовика.

— Пожалуйста, — бормочет он. — Твои слова «Я люблю тебя» были не более красноречивы, чем мои.

Он поднимает меня в кузов грузовика, и я забираюсь назад по матрасу, спиной к подушкам. Колтон ползёт по мне, его лицо над моим, и его член сразу же оказывается у меня между ног.

— Красноречиво, — говорю я. — Громкое слово.

— Учился у лучших, — бормочет он.

На этот раз, когда он входит в меня, он не торопится. Его глаза встречаются с моими, и они ни на миг не колеблются, когда он медленно движется внутри меня. Я думаю, что могла бы остаться такой навсегда и быть счастливой. Моё сердце, кажется, собирается разорваться на части.

Когда я, наконец, кончаю, после того, как Колтон брал меня, пока я не превратилась в лужицу, его пальцы переплетены с моими, взгляд глаза в глаза. Когда он кончает, с его губ срывается:

— Ты моя.

***

— О ад, — стонет Колтон ещё до того, как мы открываем дверь. — Я знаю этот голос. Готовься.

Смех Дорин слышен даже через входную дверь, а также приглушенные голоса Танка и Сейбл.

— Пора! — зовёт Дорин. — На столе есть еда. Завтрак на ужин!

На столе — рог изобилия еды, если быть точной. Стопка блинов в милю высотой, горы яиц, бекона и сосисок и столько выпечки, что хватило бы на открытие пекарни. Колтон кладёт руки мне на бёдра, притягивает к себе и шепчет на ухо:

— Ты уже съела сосиску, не так ли?

— Заткнись, — шиплю я, шлёпая его по руке. — Твоя мать прямо здесь.

— Идите сюда и поешьте, пока всё это не остыло, — Дорин жестом приглашает нас присоединиться к ним, когда Танк и Сейбл выдвигают складные стулья вокруг двух карточных столов, установленных в гостиной. Наш кухонный стол определённо слишком мал, чтобы разместить всех собравшихся. Я почти ожидаю, что складной стул Танка рухнет под ним. Складные стулья рассчитаны на вес футболиста или они делают специальные усиленные стальные только для них?

— Ешьте, ребята, — приказывает Дорин. — Вам нужна выносливость для игры. — Она пристально смотрит на Колтона. — И если ты собираешься подарить мне внуков.

— А вот и оно, — произносит Колтон.

Я давлюсь глотком апельсинового сока, который только что выпила.