Захваченный (ЛП) - Сабрина Пейдж

— Трахни меня, — говорю я, постанывая от ощущения его члена, входящего в меня, его движения медленные и нежные, когда он пробивается внутрь. Шок боли проходит через меня, достаточно сильный, чтобы у меня перехватило дыхание, но он быстро затмевается ошеломляющим ощущением того, что Колтон внутри меня, заполняя собой. Моя киска пульсирует вокруг него, и я не уверена, что это больше боль или удовольствие, но я не хочу, чтобы он останавливался.

— Ты такая тугая, — стонет Колтон, его голос напряжён, когда он полностью входит в меня, и тогда мне больше нечего сказать. Он трахает меня нежно, как будто боится сломать, пока я не убеждаю его между судорожными вдохами, что я в порядке.

Вот только я более чем в порядке. Он двигается внутри меня, его член давит на самые чувствительные места, пока я почти не задыхаюсь, мои ногти впиваются в его спину, стоны становятся громче, и я начинаю терять себя в нём.

Это больше не больно. Всё это изысканное удовольствие, и я отпускаю себя. В этот момент не существует ничего и никого, кроме Колтона.

Член Колтона внутри меня, поднимает меня к наслаждению все выше и выше.

Рот Колтона на моих губах и шее.

Пальцы Колтона переплелись с моими, когда он поднял мои руки над головой, мои пальцы впились в тыльную сторону его ладоней, пока он трахал меня до беспамятства.

Он ничего не говорит, никаких грязных разговоров о моей мокрой киске или его твёрдом члене. Я думаю, что теряю способность формулировать простые слова, и единственное слово, которое остаётся на моих губах, — это «да».

Да, когда он входит в меня, заглядывая в мои глаза и приближая меня к краю.

Да, когда он шепчет моё имя снова и снова, врываясь в меня.

Да, да, да, когда я чувствую, как взрываюсь, ослепительная раскалённая добела интенсивность моего оргазма затмевает все остальное, кроме нас двоих. Я слышу, как Колтон выкрикивает моё имя, а затем чувствую прилив тепла, когда он кончает в меня.

Я лежу, прерывисто дыша, а Колтон всё ещё внутри, не двигаясь. Долгое время мы оба молчим.

Колтон приближает свои губы к моим, нежно целуя меня.

— Это было…

— Да, — соглашаюсь я.

Потом я лежу на спине, прислонившись головой к животу Колтона, а ноги положив на край кузова грузовика, и смотрю на звезды. Он молчит так долго, и я подумала, что он заснул.

— Почему ты девственница? — спрашивает он. — Я имею в виду, что ты, очевидно, горячая штучка. И ты чертовски забавная. И ты умная, и…

— Продолжай, — говорю я. — Ты забыл про остроумную и обаятельную.

— Почему я?

— Ты взял меня измором, — шучу я.

— Чёрт, я знал, что это хороший план, — его палец рисует воображаемые узоры на моей груди и на её вершинах.

Он не настаивает на вопросе, почему я была девственницей, но я всё равно хочу ответить.

— Пять старших братьев и отец, который был бостонским полицейским — не просто полицейским, а капитаном. Да, и мои родители католики. Я ходила в католическую школу для девочек. У меня даже не было парня в средней школе.

— Ты была католической школьницей? — спрашивает Колтон, крепко прижимая меня к себе. — Ты собираешься поступить туда снова. Ты всё ещё носишь форму?

Я смеюсь и игриво шлёпаю его по руке.

— Беру свои слова обратно. Я действительно ходила на свидание в старшей школе. Однажды. Это была катастрофа.

— Но почему?