Да и нет в моем сердце места для других мужчин.

Там царит главный мужчина моей жизни.

А Кир, значит, не был монахом... Больше он ничего не говорит. Значит, скорее всего, постоянной женщины у него нет. Есть череда временных подружек.

Не то чтобы меня волнуют женщины Кира. Меня волнует, как это отразится на Матвее. Невесте, а, тем более, жене может не понравиться внезапно возникший сын.

Если Кир одинок - это хорошо...

Кирилл

Яна задумчиво и внимательно смотрит на меня. И пьет коктейль через соломинку.

Это невыносимо!

Ее алые губы манят и дразнят… Конечно, она делает это специально!

Она пошла со мной. Оставила своего распрекрасного Матвея и пошла.

Надела секси-платье, туфли на шпильках, накрасила губы дразнящей красной помадой. И побоку ей Матвей!

Он для нее временный вариант. Она его легко кинет ради более успешного. Это глупо, но мне вдруг становится как-то даже обидно за этого незнакомого Матвея.

Я когда-то был на его месте.

Когда-то, при такой же расстановке сил, она кинула меня.

Интересная ситуация! Вот будет забавно увести ее у Матвея…

И бросить.

Может, тогда дыра в моем сердце зарастет?

Говорят, месть сладка. А еще говорят, что ее нужно подавать холодной.

Я достаточно остыл.

Я готов к мести…

20

Кирилл

Это действительно тихое место. Можно спокойно разговаривать.

Но мы говорим мало.

Яна все больше молчит и разглядывает меня.

А я… я боюсь сказать лишнего и все испортить.

Я злюсь.

На нее - за то, что было три года назад.

На себя - за то, что она притягивает меня, как ядовитый цветок. И я лечу к ней сумасшедшим мотыльком, не в силах справиться с притяжением.

Хотя знаю, что все это плохо кончится.

Вопрос лишь в том: плохо для меня или для нее?

Музыка, звучавшая приглушенно, становится чуть громче. В центре зала появляются первые парочки. Переминаются с ноги на ногу под романтичную мелодию.

- Потанцуем? - предлагаю я.

- Ты научился танцевать? - Яна удивленно поднимает бровь.

- Не-а, - улыбаюсь я. - Все также оттаптываю ноги и не попадаю в такт.

- Ну, тогда, конечно, пошли.

Она тоже улыбается.

И от этой лучистой улыбки мое заледеневшее сердце дает течь.

Я физически чувствую, как через пробоину вытекает что-то теплое и мягкое. Наверное, это моя решимость и злость. Я не хочу растекаться лужицей в присутствии Яны!

Замороженным жить легче. Однозначно.

Быть мягким больно...

Я держу Яну за талию.

Она такая тоненькая! Как будто стала еще более хрупкой и невесомой. Я едва чувствую ее руки, лежащие на моих плечах.

- А помнишь твой день рождения на крыше? - шепчу я.

Яна молчит. Не поднимает глаз.

Конечно, она помнит!

Да, день рождения был у нее. А самый лучший подарок получил я... Потому что Яна праздновала его со мной, а не со своими гламурными друзьями.

Мы были на крыше.

Я расстарался, как никогда. Украсил все светящимися гирляндами и цветами, накрыл стол, как в лучших ресторанах. Накачал в телефон романтичной музыки. Приготовил Яне подарок - цепочку с серебряным кулоном в виде стилизованного старинного ключа, украшенного камешками.

И мне все время казалось, что этого мало…

Я суетился, чувствовал себя нелепым. То начинал произносить напыщенные тосты, то бросался дарить цветы, то просто восторженно таращился на самую красивую девушку на свете, забыв все слова…

А Яна пригласила меня танцевать. Почти заставила, ведь я никогда не танцую. Не умею и не люблю.

Но ей, конечно, не отказал.

И все вдруг стало легко и просто.

Мы танцевали. Яна ласково ругала меня за неуклюжесть. Я кружил ее, подняв на руки. Мы изображали танго и хохотали…

Это было незабываемо.

И невыносимо прекрасно.